— Конечно, — кивнул Руйб и вышел в центр отсека. Включились камеры, и генерал начал:

— Дорогие жители астероида, имею честь поздравить всех вас с успешным началом операции в Большом Магеллановом Облаке. После многих тревог и злоключений мы наконец-то нанесли серьезный урон противнику. Вторжение стартовало всего три часа назад, но его начало прошло весьма успешно: нейросеть не встречала наши корабли и только при подлете к Меркате силы противника показались над поверхностью, чтобы оказать сопротивление. Но сопротивление вышло запоздавшим, и космофлот Весты при поддержке корабля союзников просто-напросто смял поднявшиеся машины неприятеля, нанеся мощными ударами чрезвычайно болезненный урон.

Руйб остановился и щелкнул пальцами, в воздухе рядом с ним возник стакан с водой. Отпив глоток, генерал прищелкнул пальцами вновь, заставляя стакан исчезнуть.

Корабль приближался к Весте.

— Запрос от обозревателя, — сказал Тувс.

Мерцание, возникла фигура обозревателя.

— Как вы считаете, — спросил тот, — сможет ли противник восстановить силы и каким-то образом приноровиться к нашим ударам, противостоять нам и союзникам?

— Абсолютно исключаю такую возможность, — устало улыбнулся Руйб. — Полагаю, противник не сможет произвести перегруппировку сил и сколько-нибудь эффективно нам противодействовать. Час назад, когда мы покинули позицию близ Меркаты, дело шло к полному разрушению производственных построек на спутнике Фольдамавита. Как раз эта задача и была поставлена командованием перед началом вторжения.

— Приятно слышать, что вторжение продолжается крайне успешно, — проговорил обозреватель. — А сколько времени потребуется для окончательного разгрома противника?

— По нашим расчетам в течение восьми часов основные силы противника будут истреблены. Дальше огненная атака плазмоидов довершит разгром неприятеля. Вся операция займет не больше двенадцати часов.

— Действительно, быстро, — развела руками виртуальная фигура. — А когда следует возвращать из эвакуации жителей?

— Считаем, надо дождаться полной победы. Как вы уже поняли, двенадцать часов, не более, и можно возвращать из эвакуации наших жителей.

Замерцал свет, и обозреватель растаял.

Через полчаса корабль приземлился в башне Троона. Экипаж едва успел покинуть его, как был атакован еще несколькими обозревателями.

— Сколько кораблей уничтожено с той и другой стороны? — спросил один из них.

— Статистика динамична, — ответил Тувс. — Когда мы покидали место событий, счет шел на десятки тысяч единиц. Примерные цифры: тридцать тысяч беспилотников потеряно с нашей стороны и пятьдесят тысяч — со стороны неприятеля.

— Отличный результат! — вмешался в разговор второй обозреватель. — Но нам хватит пятисот тысяч беспилотников, чтобы справиться с неприятелем?

— Безусловно, — громко сказал Руйб, показывая поднятой рукой, что им надо идти.

Обозреватели расступились. Руйб и его сыновья пошли к лифтам.

Генерал добавил:

— У нас есть «Непобедимый» и огненная сфера плазмоидов. Они здорово помогают.

Обозреватели принялись задавать новые вопросы, и разговор с ними завершился только когда генерал и сыновья оказались в лифте.

— У них никогда не иссякают вопросы, — заметил Кир.

— Они должны знать, что происходит. Весь астероид должен знать, мальчики мои, — похлопал Руйб сыновей по плечам.

Когда лифт приехал, Руйб спросил:

— Зайдете?

— Да, покажемся, — кивнул Тувс.

На пороге генеральских апартаментов их встретила Мара.

— Ну наконец-то, я уже заждалась! — мотнула она длинными каштановыми волосами и обняла мужа, а потом и детей. — Все слышала и видела, значит, разгром нейросети скоро?

— Да, он не за горами, — ответил Руйб, облегченно вздохнув. — Наконец мы дома!

— Пойдемте за стол, — предложила Мара. — Пора хорошенько отдохнуть от дел.

И семья отправилась обедать.

Отдел планирования и реализации в определенный момент превратился в клуб для обсуждения вопросов, связанных с судьбой астероида. Развертывание производств по печатанию наступательного вооружения завершилось. Профессор Нув и группа молодых астрономов говорили вдоволь, сидя за огромным столом. Напротив расположились Гаэ и Гун.

— Дорогие мои, — обратился к ним Нув, — сдается мне, наша работа больше не потребуется. И интуиция здесь ни при чем.

Лица его собеседников довольно светились.

— Учитывая последние события, будем валяться на кровати, пока не надоест, — сказал Гун, положив клешню на плечо Гаэ. Та накрыла клешню ладонью.

— Отличная идея, — проговорил профессор, глядя на них. — Можете идти, а мы обсудим вопросы восстановления населения и тоже пойдем. Надоело работать!

Приподнятое настроение было заметно у всех.

— А что, нам интересно поговорить, — сказала Гаэ, сверкнув белоснежной улыбкой.

Ее роскошные волосы с разноцветными прядями и лиловая кожа придавали ей особенный шарм. Гун сидел рядом. Пара представляла собой необычную картину.

Нув засмотрелся, любуясь молодыми.

— Ну что ж, вы сделали крайне полезное дело практически вдвоем. Без вашей помощи Веста была бы бессильна против нейросети.

— Вы не совсем точны, профессор: вы и ваши молодцы тоже сильно помогли. В конце мы уже не справлялись, — шутливо сказала Гаэ.

— Гаэ, а вы теперь не такая серьезная дама, как прежде, — улыбнулся Нув, пригладив медно-русую копну волос. — Вот что значит молодость.

— А разве это зависит не от знака зодиака? — спросил кто-то рядом.

— Геф, — наставник посмотрел на юношу, — ты прав, шутить могут все, но серьезность или несерьезность, ответственность или расхлябанность, импульсивность или умиротворенность, — все эти черты характера противоположны и зависят от знаков зодиака в большей степени, чем мы привыкли думать. Точнее сказать, эти черты показывают то, к чему склонны представители тех или иных знаков. К примеру, Скорпионы склонны к серьезности, ответственности и импульсивности. А к чему же склонны Стрельцы? Давайте порассуждаем вместе!

— Профессор, я постоянно забываю, что я, как и все недавно регенерированные, изменил свой знак на Стрельца. А ведь раньше я был Рыбами. Так необычно это все.

Нув неожиданно рассмеялся:

— Гун, я не знал, что вы были Рыбами! Так, значит, и вы сменили не только знак, но и стихию на противоположную. Да, к такому невероятно сложно привыкнуть. Но вы как-то забыли об этом. Как вам это удается? Вы не чувствуете изменений?

Гун достал клешню из ладоней Гаэ и поддержал слова жестикуляцией:

— Почему, я все чувствую, воспринимаю мир по-иному. Это сложно описать, но краски мира обрели новые оттенки, а старые я теперь не ощущаю. Имел в виду, что забываю о знаке зодиака, да и не верю во все это слишком сильно.

— Верите или нет, по сути неважно. Если вы слушали, что говорили жители Гамакутивиры о космических лучах в связи с астрологией, то должны кое-что понимать.

— Нет, я не слушал, когда? Мы были по темечко заняты работой.

— Рекомендую найти запись и послушать.

— Конечно, поищу. Вы меня заинтриговали!

— Вот это по-стрельцовски, — усмехнулся Нув. — Рыбы едва ли стали бы проявлять любопытство там, где для них все решено изначально. Своего рода упрямство, но спокойное, не импульсивное, как у Скорпионов. А для Стрельцов спокойствие — это вообще что-то непонятное. Поэтому все мы по определению энергичны,