серо-бурой, только что освободившейся от снега земле вызывала гнетущее чувство тревоги.

Примитивные амулеты из клочков травы, веток и камней покачивались над входом в темный шалаш.

Диедаро заглянул внутрь и обнаружил в центре сооружения обложенное камнями кострище. Тут можно развести огонь.

Диедаро пришлось бродить по округе, выискивая хворост. С этим возникали сложности: кругом простирался только дикий и негостеприимный пустырь. Несколько кустарников тео, все-таки, смог оборвать, но в основном приходилось ломать конструкции других построек, которые не выглядели пригодными для жизни.

Он заходил в шалаши, искал там что-нибудь полезное, а затем хмуро покидал их, не обнаружив ничего, что бы хорошо горело.

Все-таки ломать стены не хотелось, вдруг кому-нибудь еще пригодится?

Всего шалашей у перекрестка стоял десяток, и Диедаро направился в самую крайнюю конструкцию, выставив перед собой сияющую ладонь. Совсем стемнело, толком ничего не разглядеть.

Первое, что бросилось в глаза тео, это гора шкур, сваленных у костра. И запах. Отвратительная вонь, исходящая от них, заставила Диедаро остановиться и насторожиться.

Послышался звук.

Тео вздрогнул и принял позу готовности. Бежать? Сражаться?

Правая рука легла на рукоять серебряного меча, Грач медленно вытянул оружие и дал левой руке, источающей свет, немного больше энергии. В шалаше стало светлее.

Жуткий хрип послышался снова, и Диедаро понял: это дыхание умирающего.

Среди шкур он смог разглядеть изуродованного язвами полуголого старика, который неизвестно сколько времени тут лежал.

Диедаро носком сапога отбросил одну из шкур и перед ним возникло морщинистое лицо бедолаги. Он смотрел на гостя невидящими глазами.

Диедаро нервно сглотнул.

— Эй. Кто ты?

Услышав голос, старик тут же изменился в лице, оно сморщилось еще больше. Обезвоженное, с иссохшими, потрескавшимися губами лицо переполняла боль и в то же время надежда.

— Убей меня!

Диедаро замер, до боли сжимая рукоять. Оцепенение не давало тео сделать и шага. Он пялился на умирающего и не мог отвести взгляда от ужасной картины.

— Эль!

Когда дар речи вернулся к нему, он стал звать напарницу. Сперва неуверенно, боясь шума, затем громче и требовательнее.

На пороге возник едо-тень.

— Что у тебя тут… ой, фу…

— Да.

— Убейте меня! — шептал, словно песок сыпался, старик. — Умоляю!

— Что думаешь?

Едо-тень осмотрелся и принюхался.

— Думаю, что выбор за тобой. Можешь помочь бедолаге. Но это может быть ловушка. Смерть последнего человека в поселении, она, если помнишь…

— Создаст поселение-призрак. Да, брат рассказал, как это работает. Но он умрет в любом случае очень скоро.

— Убейте меня!

— Может, все-таки стоит переночевать, а на рассвете убьем его и пойдем дальше?

— А он дотянет? — засомневался Диедаро. — Да и потом, я не смогу спать, зная, что по соседству кто-то корчится в агонии.

— Тогда убей его.

— Я людей не убиваю, — процедил Грач. — Я так не могу. Позови Эль.

Едо-тень фыркнул и скрылся за соседней палаткой. Диедаро морщился, ему становилось тошно, но он не мог отвести взгляда от жуткой картины умирающего в своих нечистотах человека. Странно, что до него еще не добралась какая-нибудь нежить.

Эльвира прибежала незамедлительно, сжимая в руках купленный в Броксе топорик. Окинув циничным ледяным взглядом помещение, она выхватила из рук Диедаро меч, и, ничего не спрашивая, не колеблясь, всадила старику лезвие в грудь. Даже обезболивать не стала, жестокая ящерица. Диедаро отвел взгляд и зажмурился.

Умирающий издал жалобный, но при этом благодарный вскрик, и его тело обмякло. Эльвира вручила топорик Диедаро.

— Теперь быстро ломай стены и забрасывай тело. Надо все сжечь. Такой костер может привлечь внимание, но зато поселение не станет призраком. Живо!

Диедаро сжал зубы. Эльвира словно делала подобное уже не в первый раз, а Диедаро все это тоже знал, он читал о подобных случаях в учебниках, слушал лекции. Но когда дошло до практики — растерялся. Ему было неловко за это, но он молчал и помогал ломать стены из гнилых палок, и складывать их вокруг тела.

Вдвоем они быстро управились, Диедаро поджег конструкцию, помогая магией огню не потухнуть, ведь палки тут безнадежно отсырели, и встал возле Эльвиры и Асириуса. Ящерица смотрела на пламя, о чем-то задумавшись.

— Так, а ты ужином займешься, да? — дао обратилась к Диедаро, и он хмуро отвел взгляд. Инстинкты превыше всего, ну да, ну да.

— У нас нет воды. Я ничего без нее не приготовлю. Мы застряли на долбанном пустыре, где вообще ничего нет.

— Значит, закинемся батончиками. Хорошо, что я их взяла.

Эльвира похлопала Диедаро по плечу и ушла к своей палатке, заканчивать с рунами и костром.

Диедаро посмотрел немного на сноп искр, взмывающий в ночное хмурое небо, подумал о вечном и быстротечном, и вскоре тоже вернулся на стоянку. Тут всяко поспокойнее, чем торчать вне круга ночью.

Сквозь щели прогнивших палок их шалаша он видел, как сияет погребальное пламя на краю пустого поселения, унося с собой прах последнего жителя.

— Все нормально, рабочие моменты, — проследила за его взглядом Эльвира и деловито достала карту. — Значит, так. Завтра мы пересечем границу графства Иллор, если будем держать темп, то к ночи окажемся в Пичерске. Был в этом городе?

— Да, приходилось.

— Памятники кукурузе и керосиновые фонари, да. Можем посмотреть, как их зажигают…

— Ты и вправду этого хочешь? — устало протянул Диедаро. Сейчас он хотел только одного — забыться и отмыться.

— А почему нет? — удивилась дао. — Я сниму номер, и можем перед сном пройтись по городским улицам. Нам хватит времени на все.

— Делай что хочешь, — вздохнул Диедаро, бросая фантик в огонь. Сил спорить или предлагать что-то у него совершенно не осталось, поэтому он рухнул на лежак и проспал до утра.

Открыл глаза он еще в предрассветных сумерках.

Эльвиры рядом не оказалось, как и Асириуса, лишь дымил остывающий костер.

Диедаро забеспокоился и незамедлительно выбрался из-под теплого пледа с ромбиками и направился к выходу. От утренней прохлады тут же стало зябко.

Силуэт Эпопевой он обнаружил на холме в трех сотнях метров от шалашей. Она стояла к нему спиной, поглаживая фиолетовые волосы, и смотрела куда-то вниз. Диедаро направился к ней, хлюпая сапогами по илистой грязи.

— Почему ты не спишь? Что ты делаешь?

Не оборачиваясь, дао поманила его пальцем к себе.

Тео послушно взошел на пригорок и уставился в небольшую низину. Призрачное, едва заметное зеленоватое сияние озаряло пространство. Неизвестные Диедаро звери с венцами из рогов смотрели на него и жевали такую же призрачную, как они сами, траву.

— Знаешь, что это? — поинтересовалась ящерица. Тео знал, но предпочел послушать версию ящерицы, поэтому пожал плечами и промолчал.

— Выглядит неопасно, но красиво. Я не знаю, что это, — призналась ящерица.

— Мы нематериальны для них