каждую ногу по ножу, скрыв их под штанинами комбинезона, на пояс — короткий меч. Наконец, она подняла дельтаплан, удерживать его на весу ей помогали плотники и капитан Гарт. Последний штрих — коктейль молотова, привязанный к ней на свободный узел, который она могла бы развязать, дернув за длинную нить зубами.

— Услышьте меня, несчастные! — громко воскликнула она. — Ибо вы сбились с пути!

От волнения в голову лез исключительно всякий бред. Речь должна была вдохновить людей, но звучала как нелепая проповедь.

— Вы не желаете признавать своего господина, не верите ему?! Вы полагаете, что он недостоин управлять вами?! Так услышьте: я, Харита из дома Артанитов во всеуслышание признаю Ина из дома Янцар законным господином этого такурата и всех душ, что живут здесь! Смотрите же, своими глазами узрите силу моих слов!

И она побежала. Вместе с ней побежали вперед и мужчины, поддерживая дельтаплан. От скорости он стал легче, ветер мягко подталкивал крылья из матерчатой ткани, приподнимая их. Конец крыши все ближе, с каждым шагом сердце билось все сильнее. Харита прикусила конец шнура, прыгнула, отрыв. Белые крылья разрезали темноту ночи, и яркий огонек горящей под ней бомбы осветил летящую над городом девушку.

Кардийцы, услышав шепот внутри мельницы, ворвались внутрь. Приказ за приказом, они стали рассредотачиваться внутри, обыскивать ее, отбиваться от полетевших их в лица птиц. Ин закончил заклинание, корни обвили его ноги, быстро утягивая под сырую землю.

Харита дернула за шнурок, огонек устремился вниз. Секунда, яркий всполох синего пламени. Пыль подхватила жар, воспламеняясь, и огромный шар огня оглушительным взрывом в щепки разнес мельницу, не оставляя кардийцам внутри и снаружи ни шанса. Девушку на дельтаплане подбросило в воздух, провернуло и понесло прочь, не туда, куда надо.

— Сука, сука, сука, нет! — закричала она, стремительно падая вниз.

Одно крыло затрещало, вот-вот готовое отломиться. Петля для ног в задней части дельтаплана оторвалась, и Харита болталась на падающем судне, уже не в силах им управлять. Руки потели, соскальзывали с руля, но она держалась, глядя на проносящийся внизу город, освещенный пламенем огромного взрыва.

— Ар, хватай меня-я-я! — истошно закричала она, спрыгивая с дельтаплана.

Услышав это, кардиец в разбитой маске резко ударил ногой по своему запястью, ломая его и вырываясь из пут. Стиснув зубы от боли, он кинулся к падающей спутнице, одной рукой едва успевая поймать ее.

Оставшиеся у башни кардийцы устремились наверх, некоторые окружали ее, но было слишком поздно. Ар выхватил с пояса Хариты меч, и благодаря преимуществу в высоте стал отбиваться от поднимавшихся по лестнице врагов.

— Ну, сукины дети! Отстоим наш дом?! — во все горло закричал Гарт, поднимая в воздух меч.

Воины в едином возгласе закричали в ответ, прорываясь сквозь открытые ворота и единой, хаотичной толпой вырываясь в город. Отдельные кардийцы, что затерялись на улочках Пайпатона в патруле какое-то время сдерживали натиск, но что могли они противопоставить солдатам, быстро окружавшим их?

Улицы города наполнили звуки битвы, крики боли и боевые кличи. Клинки звенели, рвалась плоть и по мостовой растекалась горячая кровь. Гарт, собрав отдельный отряд из не успевших затеряться в бою воинов, повел их к дозорной башне, громким криком привлекая к себе внимание кардийцев.

— Скорее, скорее! — как могла торопила оставшихся на вершине башни заложников Харита.

Веревку, что она взяла с собой, привязали к опорному столбу, и теперь женщины и дети один за другим спускались по ней вниз, пока Ар в одиночку прикрывал их отход. Но стоило кардийцам услышать клич Гарта, как их командир приказал им спускаться, защищать подходы к башне. У ее основания завязался бой, кардийцы жестким, несокрушимым рядом прорывались сквозь защитников города. Хопеши сверкали в свете Эрцилля, вонзались в плоть, рубили и ранили.