– Парень, я слышал, ты успел повздорить с парнями Бывалого? Молодец. Они тут всех под себя согнули, но пока еще не сталкивались с тем, кто готов пойти до конца.

– А ты чего не вмешиваешься? Там ведь есть и те, кто по дурости попал под раздачу и просто хочет избежать казни.

– А я не святой, чтобы всех спасать. Если хочешь знать, то Бывалый мне очень даже полезен. Благодаря ему мне будет проще понять, кто есть кто, и набрать к себе тех, с кем я вывернусь из этой передряги. А тащить груз на ногах мне не подходит. И их не вытащу, и сам сдохну. Оно вроде по всему выходит, что подыхать мне в степи, иной жизнью жить я не смогу, но и на убой дуриком тоже не пойду.

– Ясно. Ну и как, мы с Анушем подходим тебе?

– Пока не найду кого лучше, подходите, – не став юлить, откровенно ответил сержант.

– Слушай, Милош, а чего это только одну казарму под нас отвели? Если здесь будут формировать все четыре взвода, то и коек-то на всех не хватит.

– Не хватит, твоя правда. Но на этот случай имеются палатки. Так что кому не достанет места, поселятся снаружи. А больше одной казармы выделять глупо. Как только взводы отбудут, здесь начнут собирать пополнение на случай потерь, ну и постоянно будут содержать примерно с полтора взвода.

– Это на случай, если какой гарнизон вырежут подчистую? – внимательно посмотрев на Милоша, поинтересовался Сергей.

– Именно, – ничуть не смутившись, подтвердил Грибски.

– А не получится так, что кто-то весь срок отсидится здесь и получит прощение?

– В зачет идет только служба на пинкской территории или в боевых условиях. Никакая хитрозадость тут не поможет. Знаешь, с кем не стоит играть в азартные игры?

– С государством? – предположил Сергей.

– Угу, все равно проиграешь.

– Милош, погоди, – окликнул кто-то Грибски, а затем в сгущающихся сумерках перед ними предстал вполне нормальный сержант, с нашивками и всеми регалиями. – Привет. Этот, что ли, Варакин будет?

– Хм. Интересный ты парень, только появился в форте, а тебя уж и за оградой знают, – удивился Грибски.

– Много чести, – фыркнул подошедший сержант. – Но вот старину Полена я действительно знаю, и он просил при случае помочь парню. Не безвозмездно, конечно.

– Ну это как водится, – тут же согласился Сергей с поползновениями в сторону его кошелька.

– Вот и ладушки. Тогда завтра приходи ко мне на склад. Как, Милош, поспособствуешь?

– Когда?

– А сразу после полудня.

– Добро, приведу. А много ли у тебя денег? – проводив взглядом интенданта, поинтересовался Грибски у Сергея.

– Ну есть кое-какая сумма.

– Давай-ка все до гнедка мне.

– Чего это?

– Я так понимаю, что ты захочешь все потратить на то, чтобы прикупить чего полезного в степи.

– Была такая мысль. А также хотелось бы договориться, чтобы на стрельбище походить, а то я из револьвера, считай, и не стрелял. Но казна, как мне кажется, не станет выделять нам лишние патроны для тренировок.

– Правильно кажется. Так вот, мне нравится, как ты собираешься потратить свои деньги, это на пользу. Вот только здесь за деньги можно не только прикупить какого полезного снаряжения, но и выпивку, и даже шлюху. Все возможно, когда в кармане звенит. Нарываться на драку и последствия никто не стал, но обчистить могут захотеть. Ты готов убить и умереть из-за пары десятков крон? Вот то-то и оно. А у меня в сохранности будет.

– Договорились. Держи.

– Ого! Это ты солидно упаковался, – оценил Грибски кругленькую сумму, оказавшуюся у него в руках.

– Все мои сбережения.

– Это правильно. Я так же поступил, правда, у меня не так чтобы и много, но что было, все к интендантам ушло.

– А что так-то? Вроде старший сержант, да еще на границе, и на пьющего не походишь. Бабы?

– Брат у меня есть, хуторянин, отец семейства. Вот все ему и переслал. Если меня… То пусть ему останется. На себя только остатки.

– А не боишься, что прикарманит?

– Нет. Но если и так, то все на пользу, у него дети, хозяйство, а я один, как перст.

– Сержант, просьба есть.

– Тебе не кажется, что ты так и сыплешь этими просьбами?

– Ну пока-то все по делу.

– Согласен. Говори.

– Можно нам с Анушем сразу в палатку выселиться?

– Чего это? И снег-то еще весь не стаял, зачем морозить себе хозяйство?

– Так собачки у меня, если ты не забыл. У них возраст такой, что дня терять нельзя. А в казарму не потащишь.

– Ты действительно думаешь, что эти псины пригодятся в степи?

– Каждый шанс, что может помочь, он на пользу.

– Ну, значит, завтра все и получим. Только интенданту нужно будет приплатить за печурку и дрова.

– А разве это не положено?

– А разве казарма уже переполнена? То-то и оно. Да не журись, на бутылку зобрятки дашь, он и рад будет.

– Зобрятка, она разная бывает.

– Ничего, он парень непривередливый. Бывай.

– Бывай.

В этот момент они были в прихожей стандартной казармы рустинской армии, и сержанту путь был направо, в сержантские комнаты, Сергею же налево, в общую казарму. Там находились те, кому предстояло стать его спутниками на ближайшие два года или теми, с кем он встретит свой последний час. Вот так вот все завертела судьба-злодейка.

Радовало хотя бы то обстоятельство, что некто Дворжак поквитался-таки с убийцей Алексея. Полен вполне уверенно говорил о трех лошадях, Даска подтвердила, что Алексей выехал на двух, ведя с собой заводную. В степь вдвоем на одной лошади не выедешь. Так что за Болотина поквитался кто-то неизвестный, и этот вопрос можно считать решенным.

А раз так, то остается очиститься перед законом, успокоить свою совесть, оказав посильную помощь семье погибшего (а поддержка в виде пары тысяч крон – это ой как солидно), и жить дальше. Оно вроде как даже суженая уже есть, и он вполне не против пойти с ней под венец. А там поставит хутор и заживет в свое удовольствие жизнью с детства понятной и устраивающей во всех отношениях.

– Простите, у вас есть книга «Двадцать тысяч верстин[6]под водой»?

– Сожалею, молодой человек, но все экземпляры распроданы.

– Да что же это такое?! Уже шестая букинистическая лавка, и опять опоздал!

– Не стоит столь уж отчаиваться, молодой человек, – поспешил успокоить парня старый книготорговец.

Как видно, он и сам был завзятым читателем, а потому прекрасно понимал, каким разочарованием для парня была невозможность приобрести столь желанный роман. Вообще-то книга у него была, и сейчас она покоилась под прилавком, еще ни разу не открытая и пахнущая свежей типографской краской. Но расставаться со своим экземпляром ради незнакомого парня? Ну уж нет!