– Да? – встрепенулась я.

– Да, – передразнил меня брат. – Сразу о тебе подумал и грамотно поступил – рассказал обо всем своему крутому деду и нашему отцу. Не играл в крутого парня. Понимал, что сам-то он тебя при всей своей крутизне защитить от Пристанских не смог бы.

Я сглотнула. Дэн всегда все понимал…

– Не боись, мелкая. Он все правильно сделал. Хоть и не романтично, зато безопасно. Сегодня ночкой пристанских аккуратно возьмут прямо на благотворительном вечере. Не без помощи деда Дениса. Возьмут аккуратно, быстро и – самое главное, Машка, – вместе с Мартом, главарем. Этот урод прямо-таки неуловимым стал в последнее время. Как только Пристанских сильнее прижали, пропал куда-то. И все его приближенные быки затаились. Даже через брата, некогда хорошо знакомого тебе Никиту Кларского, на Марта выйти нельзя. А на этого мелкого ублюдка ничего нет официально – взять и посадить не за что. Тоже осторожничает, – горячился брат, а я слушала его в оба уха. – Но сегодня точно Андрейка вылезет, приедет на вечер к деду Дениса, и его тут же возьмут дяди с автоматами под белы рученьки и увезут с почетом в райский курорт под названием КПЗ. С невероятно вежливой обслугой в форме и королевскими яствами.

Он хмыкнул. Похоже, брат ждал этого момента.

– А этот Андрей Март не поймет, что его ждет великая подстава?

– Откуда? Все секретно. Отец и несколько других сотрудников делают вид, что сотрудничают с ним. Даниил Юрьевич тоже успешно играет свою роль, мол, согласен он работать с Мартом, поэтому и ждет у себя, чтобы все детали по сбыту наркоты обсудить. Андрей думает, что в безопасности. Что всех уел. К тому же на вечере он должен с одним человеком там встретиться, они через благотворительный фонд хотят деньжата отмыть, – поведал мне еще одну деталь сегодняшнего действа Федор. – Март чувствует себя хозяином положения. И его стукачи в прокуратуре ему ложную информацию донесли, что, мол, все на мази. Там такая операция разработана, Машка, что переживать не надо – его точно возьмут.

– Это ты меня утешаешь? – спросила я со вздохом. Ладно, какой-то там неведомый Андрей Март, но не хотелось, чтобы Ника арестовывали. Я злилась на него, но он все равно казался мне хорошим парнем. А еще мне было его жаль. Да, он оказался мерзавцем, бандитом (кто бы мог подумать!), но было в нем что-то, что заставляло меня отказываться верить в его жестокость и звериную натуру. В нем чувствовался некий стержень, позволяющий оставаться человеком и четко разграничивать добро и зло.

Кларский всегда казался мне мальчиком из благополучной интеллигентной семьи, может быть, холодным, непроницаемым, но каким-то человечным. Казалось, что у него все еще впереди, а теперь я понимала, что впереди у него всего лишь решетка и забор, обнесенный колючей проволокой. Загубленное будущее. И это казалось мне ужасно несправедливым.

А еще Никита реально любит Ольгу – а она к нему равнодушна, дала надежду, чтобы потешить самолюбие и поиграть с ним, чтобы заставить Димку поревновать, а узнав настоящего Никиту, дала ход назад. Стала бояться. Это невыносимо, когда тот, кого ты любишь, боится тебя – лучше бы уж ненавидел.

Сегодня, когда мы разговаривали по телефону, я сказала Князевой, чтобы она просто связалась с ним и рассказала все, как есть. Она ответила, что ей все уже жутко надоело, и она так бы и сделала, но Ник пропал куда-то. Понятно – то ли отсиживается с братом. То ли занят его делами…

А такой ли Никита Кларский плохой? Я вспомнила нашу последнюю встречу в книжном магазине. Что он тогда говорил мне?

«Знаешь, Маша, и ты съезди… на море. Освой серфинг, позагорай, отдохни. Лучше покинуть город. Это лето будет слишком жарким».

Он знал и пытался предупредить меня, как мог? Я вздохнула.

– Утешаю. Тебе что, не страшно? Это же не игрушки, Маша, – ответил Федор, вырывая меня из мира размышлений. – Это реальная жесткая сторона жизни. И ты с ней впервые столкнулась. – Он, правда, тут же добавил, как и всегда, шутливым голосом: – А вообще, разревешься сейчас от страха, как раньше, что я делать буду?

– Я не рыдала раньше!

– А кто в пять лет поранил коленку и устроил истерику на весь двор? А в семь из-за двойки кто орал на весь дом? А потом еще когда кое-кто подрался с каким-то дебилом в первом классе, кто рыдал, как слон? – тут же стал вдаваться в подробности прошлого братец. – Мне, между прочим, тогда из-за тебя тоже влетело, – сварливо добавил он, заворачивая в наш двор.

– Когда ты пошел разбираться с этим мальчишкой? – вспомнила я внезапно, как действительно умудрилась подраться, с дураком-третьеклашкой из-за булки в столовой, а после нажаловалась Федьке, учащемуся со мной в одной школе. Он, недолго думая, взял друзей и пошел разбираться с моим обидчиком. Брат всего лишь с ним поговорил, даже щелбана не поставил, а после долго еще сидел в кабинете у директора и выслушивал нотации, типа он маленьких обижает.

– Черт, куда твой парень делся? Мне осточертело кататься по всему городу и искать его. И ребятам тоже, – кивнул брат назад, намекая на мою охрану. – И, действительно, не бойся. Сегодня Марта и Пристанских возьмут. Там такая операция разработана, что никто не уйдет.

И я верила ему.

Мы продолжали искать Дэна, и, по-моему, уже не только мы одни, но и Ольга, и его друзья, но Смерча словно и след простыл. Его нигде не было. А потом, как выяснилось, кое-кто, конечно, знал, где он был, но старательно молчал об этом. А кого-то даже и не спрашивали. Не думали, что этот человек может знать об этом.

Почти в восемь Лера нас оставила – к ней должен был приехать парикмахер, чтобы сделать укладку на вечер, вернее, на ночь. Надо же, а Смерч должен был взять меня с собой на этот благотворительный бал – не зря его кузен приносил тогда билеты и даже называл меня невестой Дениса.

– Может быть, Дэн будет там? – с тоской спросила я брата и Леру.

– Будет, не будет, а ты там точно не появишься, – заявил Федька уверенно. – Там начнутся серьезные дела, а ты помешать можешь.

– Маша, если Дэнси там вдруг появиться, я сразу сообщу тебе, – пообещала Лера мне. Она была согласна с братом. – Но вряд ли появится. Он никогда не любил такие официальные мероприятия. И согласился пойти только с тобой. И хотя Даниил Юрьевич будет злиться, не думаю, что Денис придет.

Я уныло кивнула.

Мы распрощались, и мать Смерча уехала, оставив после себя едва уловимый шлейф французских благородных духов и непреодолимое желание оказаться на благотворительном балу. Хоть пригласительные остались у Дэна, но мое имя должно быть в списке гостей. Как же мне хочется попасть туда…

– Заедем в супермаркет? Я пить хочу, – сказал брат по дороге домой.

– Давай. Я в машине посижу, хорошо?

– Хорошо. Я быстро. – И он остановил внедорожник около обочины оживленной в это время суток дороги. Где-то впереди была авария, поэтому образовалась пробка, и автомобили двигались медленно-медленно, как сонные мухи. В ожидании брата я сидела и тоскливо смотрела в окно на едва ползущие авто. В крайнем ряду, совсем близко от меня, стояла дорогая черная красавица «Ауди» с номером «666» и блестящими тонированными стеклами, в которых отражались оранжевые июльские лучи заходящего солнца.