— А что закончим? — тут же прощебетала Лил, направляя весь заряд любопытства мне в лоб.

Вилла тоже смерила меня задумчивым взглядом и буркнула:

— Займись обедом, Лил. И отстань от Эи.

Лил не обиделась, только фыркнула и сообщила, что все готово, надо только снять мясо с углей.

— Вот и займись, — сказала Вилла.

Я, наконец, поднялась, с изумлением подметив, что ноги не трясутся, не подкашиваются, и вообще я как-то подозрительно спокойна после всего произошедшего.

— Тут неподалеку торфяной источник, Фосса, — сказала я, подходя к ней. — Тут вот твоя туника…

Я оттянула двумя пальцами серую ткань, стараясь не смотреть в декольте Фоссы. Выходило плохо, поскольку декольте было везде, куда бросишь взгляд.

Фосса махнула рукой.

— Носи, — коротко сказала она. — Торфяной источник, говоришь?

Она потянула носом и довольно осклабилась.

— Нам всем не помешает, — согласилась Вилла. — Но Фосса первая. Если не хочешь сначала перекусить.

Фосса помотала головой.

— Потерплю, — сказала она и направилась в заросли. Судя по ходившим желвакам на ее щеках, я поняла, что она с трудом сдерживается, чтобы не морщиться при каждом шаге.

— Эя, не знаю, как ты, а мы страсть какие голодные, — сообщила Лил, оглядываясь. За считанные секунды она успела снять несколько кусков мяса с углей, развернуть их и красиво разложить на новых плотных листьях. — Налетай!

Вилла жадно схватила самый большой кусок и вгрызлась в него, щурясь от удовольствия. Утробно рыча, она расправилась с мясом в считанные секунды, и ещё жадней схватила второй. Мы виделись совсем недавно, а в глаза бросается, как она похудела. Все они выглядят очень изможденными, словно высохли. Лил не отставала от Виллы и тоже успела подхватить второй кусок зайчатины. По ее аккуратному подбородку потек сок, и она небрежно вытерла его рукой.

Я посмотрела на сочащийся соком кусок мяса, что лежал передо мной, вздрогнула, сглотнула слюну, а потом тихо сказала:

— Спасибо.

— Не за что! — чавкая, ответила Лил. — Парни же приготовили. Молодцы какие, м-м-м!

Она достала изо рта тщательно обсосанную косточку и забросила ее в кусты.

Я улыбнулась, но тут же снова стала серьезной.

— Вилла, — тихо позвала я. — Спасибо.

Вилла хмуро посмотрела на меня, не переставая жевать.

— Извини, что так получилось, — сказала я, чувствуя, как в глазах снова начинает щипать. Бездонные там у меня колодцы, что ли! Я тихо добавила: — Я была такой дурой.

Вилла посмотрела на меня еще несколько секунд, прежде чем кивнуть.

Наверно, это у них означает, что я прощена.

— Все в порядке? — спросила Вилла, и я поняла, о чем она.

Я кивнула.

— Он не успел… не совсем. Подоспел Вирд.

Я запнулась, уставившись на лежащий передо мной кусок мяса сквозь мутную пелену.

Твердые пальцы Виллы сжали мое плечо.

— Ничего, — сказала она. — Все позади.

И так хлопнула по спине, что я чуть не клюнула костер, и довольно рассмеялась.

* * *

— А ты что решила насчет Майгона, Фосса? Долго ему ждать твоего ответа? Может, проведем бои и для тебя?

Вилла спрашивала будничным тоном, только глаза пару раз сверкнули, и, незаметно от Фоссы, она подмигнула Лил.

Лил, которая бегала разведывать, что впереди, и вернулась, румяная, чуть запыхавшаяся, пригладила короткие волосы и понимающе улыбнулась.

Фосса, к моему вящему недоумению, зарделась.

Буркнула что-то вроде «ну вас!» и пошла вперед быстрым шагом, перепрыгнула на ходу через ручей, и скрылась за деревьями.

— Эй! Ты куда. Я ведь не успела сказать, а вдруг там засада? — прокричала ей в спину Лил, складывая ладоши у рта.

— Если бы там была засада, ты бы успела сказать, — резонно заметила Вилла.

К священным землям мы шли четыре дня. Ну как шли… Я привыкла называть такое бегом. Или какой-то бегущей ходьбой. Но точно не прогулкой. Вилла ругалась, что из-за придурка Грэста, который сильно отклонился от курса на земли поединков и завел нас почти впритык к Зеленым топям, мы потеряли несколько дней пути. Все мы были солидарны с ней насчет «придурка», а я особенно.

За четверо суток мы прошли по краю болот, где меня трижды пришлось вытягивать из трясины.

Первый раз я чуть Богине душу не отдала, думала сердце проломит ребра изнутри, а я сорву голос.

Второй — тоже кричала и звала на помощь, но не очень надрывалась, помня, как посадила горло и хрипела, пока меня не пропоили какими-то отварами, потому что после чмокающей подо мной жижей без дна, лезть в какой бы то ни было источник я отказывалась.

Когда провалилась в третий раз, меланхолично окликнула Виллу, идущую впереди и велевшую мне ступать туда же, куда она, и пока они втроем подползали ко мне на животах и протягивали молодые деревца, пригнутые к земле, я любовалась огромным мотыльком с бархатно-синими крыльями, который присел мне на плечо, и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть редкое насекомое. Подоспевшую помощь я попросила немного подождать и посмотреть на это чудо вместе со мной. Когда меня все-таки вытащили, первое, что сделала Вилла, это с озабоченным видом пощупала мой лоб.

Миновав эти самые топи, мы шли по равниной местности, Лил развлекалась тем, что высматривала мужчин с раскрашенными лицами, наблюдающих за нами и кричала им, что они раскрыты. Мужчины делали вид, что просто прогуливаются, или загорают, с раскрашенными лицами и телами. Или сидят на деревьях. Или заняты еще чем-то, настолько же будничным.

Мы перешли несколько оврагов, переплыли реку и перешли вброд несколько ледяных ручейков. Мы шли по странному лесу из странных зеленых трубок, подпирающих небеса, и Лил сказала, что эти трубки называются бамбук, а Вилла попросила не отставать.

Наконец, мы подошли к этим самым священным землям свободного народа, месту, где, как объяснила Вилла, собираются все семь стай, и любые бои, кроме поединков, запрещены.

Видимо, пожалев меня, не пискнувшую за весь переход, Вилла решила обойти лес по опушке.

— Мы шли хорошим темпом, я даже не ожидала, — сказала она.

Я пожала плечами. Отвечать не хотелось, да и некогда было. Как раз в тот момент я разглядывала птичье гнездо: птенцы с желтыми клювами, больше, чем они сами, что-то пищали, а мамаша в серо-желтую крапинку раздраженно махала на меня крыльями.

Время от времени кто-то ходил на разведку, никто не хотел повторения того, что произошло на лесном озере.

Правда, по мере того, как священные земли приближались, это стало больше формальностью: свободный народ стекался сюда со всех сторон, я видела и уже хорошо различала красных, тилатинов, лирых, элсмирцев и полярных. Даже видела двух из Черной стаи: огромные, угрюмые, с длинными волосами они сопровождали нас недобрыми взглядами огненно-желтых глаз.