В его словах был резон, но они все равно раздражали.

– Хорошо! – рявкнула Бо. – Мы не можем. Мы не умеем. Нам никак нельзя. И что теперь? Что? – обратилась она к Милене. – Где же этот твой страдающий мир со всеми его болячками?

– Гелла тебе покажет.

Девочка тоже выглядела уставшей. Мимоходом потрепала по голове собаку, которая ластилась к ее ногам, нащупала ошейник и положила на него руку Бо.

– Она отведет тебя к нужному дому, а затем проводит обратно в монастырь. Если хочешь, можешь вернуться туда прямо сейчас. Нам с мальчиками надо задержаться еще ненадолго.

Это был недвусмысленный намек на то, что Бо лучше оставить их втроем и отправиться восвояси. Поначалу сердце кольнуло обидой, но причина действительно была уважительной. Они собирались искать Есми. Бо стала бы балластом.

Издав носом звук, похожий на смешок, она прошла мимо Тина и Мавра, на Милену не взглянула тоже.

– Держись Геллы, – напутствовала та.

Бо отошла чуть подальше, не выдержала и обернулась. Вся троица исчезла, будто ее и не было.

Кажется, она начинала привыкать к чудесам. Или слишком устала, чтобы удивляться. Гелла вела ее прямо и прямо, мимо ангаров и длинного бетонного забора, испещренного граффити, мимо спальных трехэтажек, выходящих окнами прямо на железную дорогу. Люди живут везде. И привыкают почти ко всему.

Бо брела вперед, едва переставляя ноги, и клевала носом. Она думала о том, что на этом, пожалуй, ее миссия здесь завершится. Она сделала то, что должна была – нашла Арсенику. Дальше действовать будут другие.

Собачий хвост вильнул в сторону. Бо подняла взгляд. Гелла вертелась возле входа в неприглядную постройку, которая выглядела давно и основательно нежилой (неживой – подсказал внутренний голос). Кирпичная коробка размером с трансформаторную будку. Железная дверь из листа, крашеная в серый, была плотно прикрыта.

Крадучись, Бо обошла здание по кругу и обнаружила единственное окно, забранное мелкой решеткой. Приподнявшись на цыпочки, она заглянула внутрь сквозь мутное стекло – и тут же отпрянула с бешено бьющимся сердцем. К счастью, шум проходящего мимо тепловоза заглушил ее вскрик.

Двое. Она видела их так ясно и близко, что, если бы не стена, смогла бы коснуться рукой. Ника здесь. Артем Девлинский ее похитил. Игни еще не знает. Просто конец света.

Бо отыскала глазами овчарку и бросилась бежать. Приняв ее бег за игру, Гелла с лаем унеслась вперед. Что-то захрустело под подошвами – Бо наступила на свежую ветку ели. Дорожка была густо усыпана еловыми лапами. «Всяк колдун и колдуница ели боится» – присказка забилась в голове в унисон с частыми ударами сердца.

Сам того не подозревая, Девлинский привез в свой город чуму Хаоса.

– Значит, Хаос теперь здесь? А у нас… у нас его нет?

Все еще сонный Костик сделал глоток крепкого чая со смородиновым листом и наморщил лоб.

– Заметила, да? – Если раньше Бо надеялась, что ошиблась с выводами, то теперь у нее упало сердце. – Я вообще-то не спец, но что-то мне подсказывает, что так просто от всего этого не отделаться. Лучше бы спросить у Миленки. Этой ночью она говорила с Есми. Прежде чем умереть, все они видели собственных мертвецов.

– Мы думаем, Хаос теперь и здесь, и там, – сказал Мавр, не открывая глаз. – И будет везде, куда ступит нога этих девчонок, до тех пор, пока одна из них не… Сами знаете, что.

Бо стиснула пальцами чашку. Спать хотелось до темноты в глазах.

– Нам нужно вернуться к Игни. Только он сможет со всем этим разобраться.

Оба ее собеседника слишком старательно выскребали ложками желтки из яиц всмятку, чтобы не заподозрить подвох.

– Что? – не выдержала Бо. – Хотите сказать, что вы не со мной?

– Я собирался остаться с Милкой, – признался Костик, понуривший голову под ее прокурорским взглядом. – Ей понадобится помощь с Есми, если их станет так же много, как в нашем городе. А она здесь одна, и… Ты ведь все равно уже не вернешься? Я бы на твоем месте не возвращался.

– Мы тоже побудем пока здесь, – изрек Маврин. – С одним Хаосом пролетели – второго уже не упустим.

У Бо задрожали губы. Она встала, грохнув стулом, и не прощаясь направилась к двери. Предатели, только о себе и думают! О своих долгах, о Есми этих дурацких… а ей в одиночку придется возвращаться в особняк депутата и беседовать с чертовым психованным Ригертом. Хорошо, если он даст ей поговорить с Игни и рассказать ему про Нику… а что, если ее даже не пустят в дом?.. Не говоря уже о том, что она понятия не имела, куда и на чем ей ехать.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она чеканным шагом подошла к Маврину и протянула руку.

– Деньги.

Проклятый двоедушник посмотрел на ее ладонь и ехидно вздернул бровь.

– На проезд, – процедила она со злостью.

Со стороны двери раздался знакомый мягкий голос:

– Я могу подвезти вас, если вы не против.

Матушка Варвара приветливо смотрела на ребят сквозь стекла круглых очков.

– Правда? – обрадовалась Бо. – Вы очень меня выручите, вот только ехать неблизко и я… Совсем не помню дороги.

– Кто-то может показать?

Мавр нехотя отлепился от стула.

– Ну, я могу.

Монахиня просияла:

– Прекрасно! Спускайтесь вниз. Я возьму ключи.

– Спасибо, – сказала Бо, топая по ступеням вслед за сумрачно молчащим парнем. Возвращаться в его компании было не так страшно, а если рядом вдобавок будет матушка Варвара в своем черном подряснике и клобуке, их точно никто не посмеет даже пальцем тронуть.

К крыльцу подкатил шоколадный минивэн «фольксваген», щедро оклеенный знаками «начинающий водитель» и «осторожно, дети». Мавр уселся впереди. Бо забралась на заднее сиденье и прислонилась плечом к пустому детскому автокреслу.

– Это Миленино? – спросила она сонно.

– Общее, – отозвалась монахиня. Машина медленно выкатилась из ворот и так же неспешно встроилась в крайний правый ряд. – Нам приходится тратить много времени на разъезды. Осмотры врачей. Реабилитация. Смены в оздоровительных лагерях. Иппотерапия, бассейн… Наши воспитанники не заперты в четырех стенах. Несмотря на диагноз, они просто дети.

– А сколько их? Я видела только Милену, и в корпусе такая тишина…

– Они не из тех, кто может позволить себе шумные игры, – мягко пояснила матушка Варвара. – На сегодняшний день в приюте при монастыре живет шестеро ребятишек. Миленочка – самая тяжелая. Но если подумать, то она проживает самую полноценную жизнь, пусть даже утром ничего об этом не помнит.

– А помощники вам не нужны? Я психолог с высшим образованием. И еще у меня есть права.

Сказала и сама испугалась. Еще полчаса назад она ни о чем подобном не думала.