Даль только покачал головой, отчего тени на изуродованной щеке залегли глубже.

– А с чего ты решил, что нас предал тот мальчуган? Мы же его больше не видели. Это все твое чувство вины. Я же сужу более беспристрастно. Я видел глаза мальчишки после того, как ты приказал ему топать домой, и теперь очень хорошо понимаю, что он почувствовал. Я сам почувствовал то же самое, когда ты, вопреки мнению совета, решил отправить спасательную экспедицию в Торнволл. Именно твоя готовность действовать, несмотря на риск, делает тебя лучшим претендентом на норгардский престол. Ты учитываешь интересы и чувства людей. Ты слушаешься своего сердца, а оно у тебя доброе.

Корвин собрался было возразить, но передумал, напоровшись на твердый взгляд друга. Его было не переубедить. Принц заставил себя выдавить улыбку и вновь похлопал Даля по плечу.

– Я ценю твою веру в меня, однако нам пора домой, – сказал он, меняя тему. – Мы и так слишком долго проторчали в этой мрачной крепости.

– Согласен, – ответил Даль, вновь надевая серьгу. – Норгард уже стал и моим домом.

– Рад это слышать, – произнес принц, а про себя подумал: «И тебе всегда там открыты двери».

Некоторые слова не требовалось произносить вслух.

НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ после возвращения из Торнволла Кейт наслаждалась покоем, о котором прежде и мечтать на могла. Благодаря зачарованному бриллианту Рейфа все проблемы Боннера разрешились. Кейт искренне радовалась за друга, а заодно – за себя: больше не нужно было беспокоиться, что что-то пойдет не так.

Тома превозносили при дворе и боготворили в норгардском гарнизоне, а местные простолюдины смотрели на него, открыв рты. Новостные листки печатали хвалебные статьи, богатые купцы с незамужними дочерьми наперебой слали предложения о помолвках, суля щедрое приданое, а от знати, желавшей приобрести у него хоть что-нибудь, сделанное его руками, не было отбоя. Одним словом, положение Тома при норгардском дворе укрепилось, и можно было надеяться, что Боннер-старший до конца своих дней будет обеспечен услугами магиков-целителей.

Недоволен был один только великий магистр Сторр. Он написал статью в «Королевский вестник», призывая народ не слишком-то доверять бездушной машинерии и положиться на старую добрую магию. Впрочем, на статью никто внимания не обратил.

Кейт искренне радовалась за Тома, все ее опасения развеялись. Не смущали даже дневные драконы и собственное неопределенное положение в Возрождении. Мейстер Рейф еще не возвратился из Пенлока, и настаивать на том, чтобы она немедленно призналась во всем Корвину, было некому.

Жизнь наконец-то вошла в наезженную колею. Корвин не приносил больше по утрам сладких булочек, зато присоединился к тренировкам Черномора. Они избегали вспоминать прошлое, отчего иногда в разговорах возникали неловкие паузы, но уж лучше так, чем бередить незажившие раны. Корвин изменился, Кейт чувствовала в нем некую вновь обретенную уверенность. Отчасти, видимо, благодаря недавним победам: спасению Торнволла и успеху боннеровых скорострелов. В то же время проявилось и нечто более глубинное: Корвин словно бы заново поверил в себя и в то, что достоин трона. Что еще важнее, поверил не только он, но и норгардцы. Никто уже не называл его Принцем-бродягой. Что, если он действительно победит в уроре? Кейт старательно гнала от себя эту мысль.

Больше всего ее радовали встречи с Кираном. Сначала она навещала брата в «Заветном клинке», где проводила с ним несколько часов в его комнате. Однако вскоре от темного подвала ей стало не по себе, и она начала упрашивать Вианну позволить вывести Кирана погулять. На первых порах та отнекивалась, говоря, что это слишком опасно.

– Никак нельзя, вас могут увидеть. Люди заинтересуются, кто этот мальчик и откуда.

– Я накину на голову капюшон. Кому мы нужны? Днем по Норгарду бегают сотни детей.

– А если он потеряет над собой контроль? – хмурилась Вианна, сложив руки на груди. – Это может случиться в любой миг и…

Анисс, взявшая за обыкновение спускаться в подвал вместе с Кейт, махнула рукой:

– И долго ты будешь этим отговариваться, Вианна? Мальчик должен научиться держать свой дар на привязи. Не можешь же ты вечно прятать его в норе.

– Выходит, ты на ее стороне? – Вианна с гневом и удивлением уставилась на Анисс, словно та предала ее и сдала золотоплащникам.

– Я твержу тебе то же самое уже несколько месяцев! – Анисс подняла глаза к потолку. – Мальчик готов выйти в мир. Детям нужны солнце и свежий воздух, в этом подземелье он у тебя совсем зачахнет.

– Да что ты вообще знаешь о детях? – выкрикнула Вианна, но Кейт заметила, что она тут же пожалела о своих словах.

– Больше, чем ты узнаешь за всю свою жизнь, – отрезала Анисс, и от ее холодного спокойствия сделалось не по себе.

– Ну хорошо, – сокрушенно вздохнула Вианна. – Кейт, можешь выйти с ним на часок. Не задерживайся и помни, что никто не должен обратить на вас внимание.

Кейт хотела было заспорить, что часа не хватит, но передумала. Лиха беда начало.

– Договорились. Я приду завтра. Возьму его на конную прогулку за город.

– За город?! – всполошилась Вианна.

– Это совершенно безопасно, – сказала Кейт, вспомнив, как заставила дневных драконов подчиниться ее мысленному приказу. – Кроме того, если Киран оплошает с магией, никто ничего не увидит. Мы будем держаться в стороне от больших полей и проезжих трактов.

На следующий день она пришла раньше обычного, и ей показалось, что из ее затеи ничего не выйдет. Киран пришел в такой восторг, что из него в буквальном смысле сыпались искры. Она уже хотела отказаться от прогулки, но тут брат, почувствовав перемену в ее настроении, расплакался. Не закатил истерику, как делают другие дети, а разрыдался, словно переживал неизбывное горе. От жалости у Кейт у самой глаза были на мокром месте.

Вианна, которой передалось отчаяние сына, встала перед ним на колени и сжала его ладошки.

– Ты должен следить за собой, Киран, понимаешь? Если испустишь хоть одну искру, это кончится плохо, и ты больше не выйдешь на улицу.

Нижняя губа Кирана задрожала, он пытался сдержать слезы. Яркий румянец, выступивший на щеках, лишь подчеркивал его бледность. Малыш серьезно кивнул. Вианна перевернула его руки ладонями кверху.

– Покажи-ка мне огонек.

На ладошке вспыхнул один язычок пламени.

– А теперь два. Молодец. Теперь три в ряд.

Вианна вновь и вновь проверяла, как мальчик контролирует свой дар. Он выполнял ее просьбы безупречно. Кейт не ожидала подобного от шестилетнего карапуза. С другой стороны, сравнивать ей было не с кем. Она не знала, как дикие обычно входят в силу.

Наконец Вианна решила, что сын готов выйти. Они поднялись по лестнице, и Кейт вывела брата через черный ход в проулок, где стояла Жар-птица, привязанная к столбу. При виде лошади Киран, счастливо засмеявшись, рванул было к ней, но Вианна поймала его за шиворот.