Он догнал меня и схватил за руку, на том же самом месте, что и в прошлый раз — под цветочной аркой у фонтана. Именно здесь он впервые меня поцеловал. И он врал уже тогда.

— Это же бред, Яна, чистой воды ахинея и ты знаешь, что я прав!

— Пусти меня и не смей больше трогать, — выдернула руку; лицо исказила гримаса отвращения. — Мне противны твои прикосновения и ты мне противен. Держись подальше от моей дочери. Ты понятия не имеешь, на что способна мать ради своего ребёнка! Я сотру тебя в порошок, если ты ещё раз, хоть пальцем…

— Да дай мне сказать! — в попытке остановить, схватил меня за предплечье, за что тут же получил звонкую пощёчину.

Не оборачиваясь, покинула территорию ресторана и вышла на запруженный прохожими тротуар. Глаза застилала пелена слёз, ладонь обжигало огнём.

Пикнув брелоком, на ощупь опустилась в машину и, уронив голову на руль, зарыдала в голос.

Он чудовище, он лжец, он гнусный ублюдок, дважды растоптавший мою жизнь!

Он использовал меня, мою дочь, он обманул нас обеих… но я любила его. Любила так сильно, что готова была выть раненым зверем. Я снова стала без него никем — пустой оболочкой, с разодранными в клочья внутренностями. Но не смотря на боль, я знала, что никогда его не прощу.

Тимур

Телефон Тимура издал протяжный писк, оповещая о входящем сообщении на электронную почту. Но Тимуру было не до этого — под ним извивалась и сладко стонала Полина. Смахивая со лба выступивший пот, Тимур приложил последние усилия, чтобы эта ненасытная фурия наконец-то утолила свой сексуальный голод. Грязно выругавшись, Полина содрогнулась в конвульсиях, после чего он смог наконец-то расслабиться сам.

Два обессиленных тела упали на смятые влажные простыни.

— А ты ничего, Титов, растёшь, — тяжело выдыхая, улыбнулась она. Большая грудь с торчащими розовыми сосками вздымалась вверх-вниз. Она устала, выдохлась, и Тимур был невероятно горд, что это его рук дело. Да и не только рук… Так что то, что его шлюха-жена пошла налево, вовсе не его вина — он может удовлетворить женщину, и капризная жена ублюдка явное тому подтверждение.

— Хочешь ещё? — спросил он, искренне надеясь на отказ. Второго такого марафона его сердце просто не выдержит.

— Подожди, мне нужно в душ. Если уйдёшь — дверь за собой не забудь захлопнуть, — подмигнула она и голая направилась в ванную.

Он с удовольствием проводил её плотоядным взглядом.

Они встречаются уже какой раз, но ему всё мало и мало, все мысли только об этой вечно голодной самке. Он сам не знал, что с ним происходит, она же вообще не в его вкусе: силиконовые сиськи, какая-то дрянь в губах, тонна косметики и грязный рот, но за то, как она им работает, он был готов закрыть глаза на всё.

А ещё эта её напускная холодность… Ему это и нравилось, и в то же время раздражало.

Зачем она играет в железную леди? Зачем делает вид, что плевать хотела на их встречи? Ведь сегодня она сама позвонила и пригласила его к себе, и едва он переступил порог её номера, сразу же залезла к нему в штаны. Этот Набиев просто идиот, что отпустил такую женщину — в сексе ей не было равных.

Экран его смартфона ожил, напоминая о непрочитанном сообщении. Тимур протянул руку и неохотно взял телефон. На почту пришла весточка от Ивана. Титов сразу же сел и нетерпеливо распечатал файл. С какими же новостями сегодня пришёл его гонец?

На фото его жена и этот мажористый ублюдок. Вот они сидят рядом за столиком в ресторане, вот она с гневным выражением лица что-то ему доказывает. О, а вот это уже интереснее! На очередном снимке она явно влепила ему пощёчину.

Тимур не смог сдержать улыбку. Похоже, наши голубки поругались. Какая досада.

Когда он открыл следующее фото, улыбка медленно сползла — на нём его жена сидела в авто и рыдала. Судя по лицу, искаженному гримасой отчаяния и боли — рыдала горько и безудержно.

Она страдает из-за него, ублюдка. Рвёт сердце. Она любила этого мажора всю их совместную жизнь. Играла роль примерной жены, тем временем не переставая думать о другом. Наверное, вновь обрести свою прежнюю любовь и снова её потерять — и есть для неё самое жестокое наказание, лучше не придумаешь.

Рыдает… По нему. По своему мужу она никогда так не страдала.

Его мужское самолюбие было задето, но гораздо меньше, чем, как ему казалось, он мог бы пережить этот факт ранее.

Он был рад, что его благоверная получила по заслугам, и что ему даже не пришлось прикладывать к этому руку — сама судьба была на его стороне. Но истинного наслаждения от её мук он не ощущал. Удивительно, но женщина, которая намыливала сейчас свою шикарную попку, занимала его мысли куда больше, чем предательница жена. С появлением Полины Яна словно отошла на второй план, и этот факт его немало беспокоил. Прикипеть к женщине, подобной Минаевой — это полнейшее безумие! Она способна превратить жизнь любого в ад — с таким-то ядовитым характером, но, Боги, что она вытворяла в постели… Кажется, в его жизни никогда не было столь искусной любовницы.

Тимур ощутил, что снова возбудился, фотографии страдающей жены моментально перестали его беспокоить.

Скинув простынь, голышом прошлёпал к ванной, открыл дверь и, кутаясь в облако пара, забрался к Полине в душевую кабину.

Три недели спустя.

Засунув руки глубоко в карманы брюк, Ян стоял в одиночестве у окна и без интереса рассматривал ухоженный сад.

На улице стояла неимоверная жара — ни ветерка. Воздух не двигался, повиснув над городом раскалённым маревом.

Внутри лучшей столичной клиники репродуктивной медицины было прохладно и до отвращения комфортно: мягкие кожаные диваны, приятная музыка, не раздражающие взгляд картины на стенах и лучистые лица персонала. Всё вокруг пахло чистотой, роскошью и… лицемерием.

— Господи, это какое-то издевательство! Почему нас не принимают? Время уже без десяти два! — обмахиваясь пёстрой брошюрой, брюзжала Полина. Её щёки покраснели, лоб покрылся липкой испариной.

— Мы записаны на два, — не оборачиваясь, спокойно напомнил Ян, поражаясь, как эта женщина буквально из всего может сделать трагедию.

— Мне нечем дышать! Почему здесь, чёрт возьми, так душно?

Вот тут уже Ян не выдержал и, повернув голову, окинул её удивлённым взглядом.

Воздух в клинике «ЭсКлассПренаталь» был свежее, чем в горах Эльбруса, но глядя сейчас на свою бывшую, казалось, что она сидит где-то среди жгучих песков Сахары. Выглядела она действительно не очень — какая-то опухшая, под глазами тёмные круги, подбородок покрылся мелкой сыпью. В её-то возрасте!

Радовало его сейчас одно — подписанные документы на развод уже находились у адвоката, совсем скоро он избавится от этой несносной женщины. Навсегда.