перемежающийся с пустым зовом и словами неверия. Громкое рыдание разносилось по всему залу, касалось каждого выжившего мага, царапало павших предателей. И ранило меня до глубины души.

Не желая принимать происходящее за реальность, принцесса потрясывала мертвую за плечи, старалась приподнять ее, звала, кричала…

В пустоту. Все уходило в пустоту, перед этим сильнее ударяя по сердцам молчаливых наблюдателей.

Вскоре Калеб попытался отнять Кэт от тела, но, нарвавшись на дикое сопротивление, в конце концов просто прижал сестру к себе, укрыл в объятиях, крепких, медвежьих. Он стойко выдержал все ее удары кулаками и добился того, чего хотел: принцесса уткнулась носом в широкое плечо, дрожа и плача, вцепилась в мужчину, как за единственную возможность выжить.

Плач стихал, а ко мне медленно возвращалась способность мыслить. Я поняла, что за все это время не проронила ни слезинки. Глаза были сухими, но их жгло, точно туда насыпали песок. К телу намертво приклеилась чудовищная слабость. Она выжгла в сердце дыру, заставляя страдать по-другому, молча, с бесстрастным видом, с холодом в глазах и огненным смерчем внутри.

Я наконец-то почувствовала присутствие Рейдана — он стоял за спиной, укрывая одним крылом. Увидела мадам Ангальт, так и не принявшую человеческий облик; Авелин, прижавшуюся к кошке, глядящую на меня все понимающими, печальными глазами, и правителей, в таком же болезненном молчании переживающих утрату. Улицезрела невыразимую боль в покрасневших глазах Дианы, прежде чем та спрятала лицо на груди мужа.

Стены мгновенно пропахли мучительной скорбью. Правда, я почти не ощущала этого: чувство горечи перебивала жажда мести. Она придала сил, яростным ревом принудила подняться на ноги, которые, налившись тяжестью, даже не дрогнули. Грудная клетка словно закаменела и не давала сделать глубокий вдох, спокойно выдохнуть, чтобы привести в порядок суетливые мысли и сбившееся дыхание.

Незачем… Сейчас мне незачем мыслить трезво…

— Элли.

Рей ощутимо сжал плечо, когда я обернулась и моментально отыскала взглядом тело Кошмара.

Он дышал. Вороны не добили этого подонка, оставили корчиться от боли. Но это неправильно. Конечно, неправильно… Пока он вдыхает воздух, Элеонора задыхается во тьме.

— Ты не обязана, — прочитав в глазах мое намерение, заявил Рейдан.

Я не смотрела на него — взгляд намертво приклеился к врагу — однако чувствовала его поддержку, желание отговорить и свершить возмездие самостоятельно.

Но это мое возмездие. Мой враг. И он падет от моей руки.

Я желала отомстить не только за Элеонору… Но и за саму себя.

— Я этого хочу, — сказала вслух, осторожно высвобождаясь из его хватки.

Больше меня не посмели остановить, за что я была благодарна каждому: и Рею, и правителям, и Кэтрин, и Калебу. Я знала, хоть и не видела, что они наблюдают за мной. И раз не останавливают, значит, дарят свое согласие.

Ослепленная одной целью, я добралась до него быстрее, чем успела понять, что мои руки вновь покрыло пламя. В глазах пылал огонь решимости, ненависти и гнева одновременно. Опустилась рядом, встречая его потерянный взгляд, схватила за ворот. Приподняла, разрешая пламени коснуться кожи, обжечь и вырвать из его груди первый болезненный стон.

— Ты убил ее, — сказала твердо и холодно, смутно понимая, что страшно сильно нуждалась в этих словах, дабы окончательно принять суровую действительность.

— В тебя метился, — прохрипел он. Сплюнул на пол кровь и снова воззрился на меня. Не противился, пусть и знал, что его ждет. — Промахнулся. Но ничего… Ее смерть принесла даже больше наслаждения, чем могла бы принести твоя.

Ярость за миг застелила глаза, и не медля ни секунды, я пустила огонь выше, к лицу мужчины, и резко отпустила его. Отшатнулась, оглушенная неожиданным вскриком, и сразу же оказалась поставлена на ноги. Рей дернул меня вверх, вжимая в себя. Однако не спешил прятать от чужой боли, просто держал, не давая упасть, смотрел вместе со мной.

И лишь когда крики прекратились и зал погрузился в тишину, когда Кошмар наконец покинул меня, я позволила спрятать меня в объятиях и окутать крыльями.

Я не жалела. Ни минуты.

Ведь взращенное зло нужно вырывать с корнем, как сорняк. Сразу. Не раздумывая. Раз и навсегда.

Эпилог

Месяц спустя…

— Чем планируешь заняться после выпуска?

Вопрос вырвался неожиданно, не успела я сама ответить на него мысленно.

Кэтрин оторвала взгляд от танцующих парочек, глянула на меня удивленно и задумчиво.

— Нам еще четыре года в Дивинат торчать, — на ее губах появилась растерянная улыбка. — С чего вдруг такой вопрос?

Пожав плечами, я не нашла что сказать и уже в который раз обвела взглядом зал, не решаясь окунуться в праздничную атмосферу, забыться во всеобщем веселье, какое проявлялось не во всю мощь после месяца скорби. Она по-прежнему длилась, касаясь каждого чернокнижника, но ректор академии не стал откладывать бал-маскарад в долгий ящик, его и без того отменили пару недель назад в связи с трауром. Оттого сегодня народ пытался расшевелиться, чтобы хоть как-то разнообразить тоскливые будни, наступившие сразу после смерти матери короля.

Мы с Кэт тоже пытались. Правда пытались…

Но еще в начале мероприятия предпочли отделиться от компании веселых адептов. Не поспешили уйти, устроились на софе за колоннами, где можно было наблюдать за остальными, чувствовать слабые волны радости и в то же время оставаться далеко от улыбок и разговоров.

Все студенты, кроме нас двоих, были в масках, что делало их для меня еще более незнакомыми и чужими. Честно говоря, за несколько недель учебы я так ни с кем и не подружилась, большую часть времени проводила с Кэт и Рейданом, хотя и тому было не до нас; он готовился к предстоящему зимнему турниру. Но я знала, что таким образом, будучи постоянно занятым, он всего-навсего сбегал от тоски по бабушке.

И все же, несмотря на то, что адепты чудились неприветливыми, дисциплины были незнакомыми, а сама академия не торопилась зазывать в свои объятия, я не жалела о своем решении. Мне хотелось учиться. Стать полезной не только в амплуа убийцы и шпиона, а в роли стража.

Раньше моей единственной целью было благополучие Авелин, но после того как королева по собственному желанию взяла ее под свое крыло, я смогла вздохнуть с облегчением. Сестру устроили в школу при дворе, где она, вопреки моим опасениям, не стала изгоем и девочкой со странностями, а быстро отыскала друзей и удивила учителей трудолюбием и творческим складом ума.

Мне выпал шанс подумать о самой себе, о своем будущем. Выбирала я недолго, дала ответ в то же мгновение, как спросили, хочу ли