Когда мы восстанавливаем дыхание, Скайлар кладет руки на живот и хихикает.

–Каждый раз!– произносит она.

Она кладет мою руку себе на живот и накрывает ее своей ладонью. Мы смотрим друг другу в глаза, а наш сын кувыркается под нашими ладонями, пока я еще не вышел из нее.

Я никогда в жизни не забуду этот миг.

Я изумленно качаю головой. Как я смог влюбиться в двух столь невероятных женщин? Как я мог даже думать о том, чтобы жить без этого прекрасного создания, которое находится сейчас подо мной? Без них обоих. Одну руку я все еще держу у нее на животе, а второй глажу ее по щеке.

–Я люблю тебя, Скай.

Она прикасается к моему подбородку. Проводит большим пальцем по губам. Ее глаза смягчаются – и вто же время сверкают.

–Я тоже тебя люблю.

Я закрываю глаза и впитываю ее слова.

Потом снова открываю, потому что она заявляет:

–Я, кстати, соврала.

–Соврала?– На полсекунды сердце готово выскочить у меня из груди, но потом она поясняет:

–Я соврала о том, что сказала Джону.

Брови у меня лезут на лоб, я наконец выхожу из нее и устраиваюсь рядом на диване.

–Ты не сказала ему, что должна дать мне шанс ради ребенка?

В ожидании ответа я беру с журнального столика несколько салфеток и нежно вытираю ее.

–Нет,– качает головой Скайлар.– Я сказала ему, что люблю тебя.

Мое лицо расплывается в улыбке. Я хочу дать кому-нибудь «пять» или ударить кулаком о кулак.

–Я уже давно тебя люблю, знаешь ли,– говорит она.– Я любила тебя еще до того, как Эрин умерла.

Скайлар садится и прикрывается одеялом.

–Прости, что заставила тебя помучиться, Гриффин. Думаю, я просто чувствовала себя виноватой из-за того, что влюбилась в мужа своей лучшей подруги. Мне было страшно. Страшно, что мы ее предаем. Страшно, что я все испорчу.

Я дотрагиваюсь до ее медальона и верчу его в пальцах.

–Мне тоже было страшно.

Я открываю медальон, разворачиваю бумажку, и мы читаем, что на ней написано.

–Но я больше не боюсь.

–Я тоже,– говорит она, аккуратно складывая бумажку и кладя ее обратно в медальон.

Я поднимаю с пола одежду и помогаю ей одеться, потом беру ее за руку и веду наверх.

–Как ты считаешь, еще рано предлагать тебе жить вместе?

Она хихикает и тянет меня за собой в главную спальню, где я засыпаю, обняв ее сзади и положив руку на ее безупречный живот.

За окном все еще стоит кромешная темень, когда Скайлар толкает меня локтем в бок. Я протираю глаза, пытаясь проснуться, а она произносит:

–Ты мне нужен.

Я мгновенно оживаю. Я обнимаю ее и усмехаюсь ей в волосы:

–Какая ненасытная женщина!

Через секунду мне в лицо прилетает подушка. Со всей силы.

–Я не это имела в виду, животное!

Скайлар включает свет, и я прикрываю глаза рукой, пока они не привыкают к свету.

–Я думала, что у меня опять ложные схватки, но… в общем, либо я только что обмочила постель, либо у меня отошли воды.

Мной завладевает тревога, а весь кислород из легких улетучивается. В голове проносится миллион разных мыслей. Мы еще не готовы. Время еще не пришло. Мы не собрали сумку в больницу.

Черт побери, я буду отцом!

–Гриффин, мне страшно.

Дрожащими руками Скайлар тянется к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке.

Прежде чем она набирает номер, я беру ее за руку. Я стараюсь выглядеть спокойным, хотя на самом деле схожу с ума от волнения.

–Все в порядке, Скай. Мы справимся. Ты справишься.

–Но все происходит слишком рано.

Я качаю головой.

–Нет. Ты почти на тридцать шестой неделе. На этом этапе рождаются миллионы здоровых детишек.– Я глажу ее по животу.– Эрон будет просто чудесным, вот увидишь.

Она пытается улыбнуться, потом звонит своему врачу.

Они обмениваются информацией о том, как долго длятся схватки. Потом Скай поворачивается ко мне.

–Осмотри постель. На простынях есть кровь?

Я сдергиваю одеяло и задерживаю дыхание, пока осматриваю ее сторону постели. Крови нет. Волна облегчения проходит сквозь меня, как цунами.

–Все чисто.

Она передает это врачу, и та, насколько я понимаю, велит нам ехать в больницу и ждать там акушерку. Когда Скайлар вешает трубку, она выглядит уже не такой бледной.

–Она сказала то же самое, что и ты. Скорее всего, Эрон будет в полном порядке.

Я выпрыгиваю из постели и натягиваю вчерашние джинсы и рубашку, которые валяются у кровати. Скайлар просит принести из ее шкафа сумку. Я хмурюсь, осознав, что она уже сделала все приготовления, но я в них не участвовал. Я клянусь больше ничего не пропускать. Никогда.

Скайлар пытается одеться, когда начинается очередная схватка. Она сует мне свой телефон.

–Засеки время!– кричит она.

К тому моменту, когда я наконец нашел в ее телефоне секундомер, схватка уже закончилась, иСкайлар злобно смотрит на меня.

Я пожимаю плечами.

–Я бы сказал, что схватка длилась около минуты.

–Может, тогда возьмешь свой телефон?– сухо говорит она сквозь сжатые зубы.– По крайней мере, запиши, сколько сейчас времени, чтобы мы знали, сколько минут проходит между схватками. С этим-то ты можешь справиться?

Я стараюсь не рассмеяться. Мне рассказывали об этом. Во время родов женщины становятся ужасно стервозными. Я покладисто произношу:

–Да, милая. Я запишу время, а потом вызову такси.

–Не говори им, что я рожаю. Я слышала, что тогда они не приезжают!– кричит она мне из спальни.

Я быстро кидаю пару вещей в спортивную сумку, не зная, когда смогу вернуться домой. За рекордное время я сбегаю вниз за фотоаппаратом. Я ни за что не упущу возможность снять это на пленку! Когда я возвращаюсь за Скайлар, она уже спускается по ступенькам с сумками в руках. Я взлетаю наверх, прыгая через две ступеньки.

–Скай, ты с ума сошла?! Какого черта ты сама тащишь вещи?

Задним числом я соображаю, что назвать рожающую женщину сумасшедшей было не самой лучшей идеей.

–Ну, если бы ты не копался так долго, то смог бы мне помочь. Что ты там вообще делал столько времени? Завтракал? Складывал постиранное белье?

Я беру сумки у нее из рук и веду ее к входной двери, не отвечая на ее дурацкие вопросы.