руководящий пост жаждущего славы и горящего нездоровым энтузиазмом балбеса. Отношение к «молодым и эффективным менеджерам» уже тогда было скептическим.

Марк Клавдий Марцелл отправился к городу Нола. Там давно уже существовали две политические группировки: одна поддерживала идею перейти к карфагенянам, другая стремилась сохранить верность Риму. Тем временем Ганнибал подобрался к Ноле слишком близко, поэтому волнения там усиливались и борьба обострялась. Ливий сообщает, что «знатнейшие... упорно оставались верными римскому союзу, народ же по обыкновению чрезвычайно склонен к переговорам и потому всецело предан Ганнибалу».

Втайне от народа ноланские аристократы отправили своих людей к Марцеллу. Тот находился в Казилине, недалеко от места событий.

У ноланских простолюдинов имелись собственные планы, и они точно так же втайне отправили своих людей к Ганнибалу.

Под Нолой Ганнибал впервые потерпел открытое поражение от римлян. Эта битва имела в первую очередь огромное психологическое значение: «не понести поражения от Ганнибала было в то время для победителей труднее, нежели потом победить его», формулирует Ливий, называя ноланские события «величайшим подвигом».

Что же тогда произошло?

«Когда Ганнибал подошел к самым воротам Нолы... ноланская чернь опять только и думала, как бы отпасть к Ганнибалу, — сообщает Ливий. — При его приближении Марцелл заперся в городе: он... не хотел, чтобы у желающих отдать город Ганнибалу... оказался удобный к тому случай. Оба войска начали строиться: римляне перед стенами Нолы, карфагеняне перед своим лагерем...

Оба войска так день за днем и стояли, когда ноланская знать сообщила Марцеллу, что между чернью и карфагенянами по ночам ведутся переговоры и там решено, как только римское войско выйдет из города, разграбить обоз и имущество воинов, запереть ворота, занять стены и, получив возможность хозяйничать в городе, впустить уже не римлян, а карфагенян.

Марцелл... решил попытать счастья в бою. У трех ворот, обращенных к неприятелю, он выстроил по отряду солдат... обоз он расположил в тылу; конюхам, торговцам при войске и солдатам послабее велел нести колья. У средних ворот он поставил цвет легионов и римскую конницу, у двух других — новобранцев, легковооруженных, а также союзническую конницу. Ноланцам запрещено было подходить к стенам и воротам; к обозу приставлена была охрана, чтобы его не разграбили, пока легионеры будут сражаться...

Ганнибал... был вполне уверен, что городская чернь восстанет, как только он нападет на медлящих римлян. Его воины торопливо разбегались по своим местам, и первые отряды уже подходили к стенам, как вдруг ворота раскрылись, зазвучали трубы, поднялся крик и по приказу Марцелла сначала пехота, а затем конница стремительно кинулись на врага, внося расстройство и ужас в ряды находившихся в центре; меж тем легаты Публий Валерий Флакк и Гай Аврелий, поставленные у боковых ворот, напали на фланги врага... Карфагеняне презирали малочисленное римское войско, и вдруг им показалось, что перед ними огромное...»

Ганнибал отказался от идеи взять Нолу и отошел к Ацеррам, а Марцелл запер ворота города и поставил там стражу. Семьдесят человек из граждан Нолы были арестованы и казнены как предатели.

Тем временем Ганнибал продолжил свой рейд по Италии. Он взял штурмом Нуцерию и сжег ее, после чего та же участь постигла Ацерры. Потом карфагеняне направились к Казилину, но этот город взять штурмом опять не удалось. Ганнибал осадил его небольшими силами, а большая часть пунийской армии отправилась в Капую — зимовать.

Казилин буквально погибал от голода. Римляне посылали по реке в блокированный город хлеб и прочее продовольствие, но карфагеняне — с благодарностью к заботливому врагу — перехватывали эти караваны. По рассказу Страбона, Ганнибал «увидел, что они (жители Казилина) сеют репу близ стен и не без основания удивился их упорству, так как они надеялись выдержать осаду до тех пор, пока репа не вырастет».

Но до репы не дошло; Ганнибал все-таки склонил жителей упрямого города к переговорам, получил за каждого по семь унций золота и позволил им уйти.

В 215 году до н. э. римские консулы, Тиберий Семпроний Гракх и Марк Клавдий Марцелл, видели своей основной задачей окружить силы карфагенян в Капуе. Таким образом главным театром военных действий оставалась Южная Италия.

Ганнибал направился в Апулию — к городу Арпы, чтобы защитить самнитов и гирпинов, которые отпали от союза с Римом и примкнули к карфагенянам. Гракх двинулся к Арпам вслед за Ганнибалом. Две другие римские армии — во главе с Марцеллом и проконсулом Фабием Максимом (сыном Медлителя) направились к Капуе.

Человеческие ресурсы Рима, неоднократно разбитого в боях, понесшего колоссальные потери, удалось восполнить. Римляне проявляли неслыханную гибкость: когда граждан, достойных служить в легионах, становилось критически мало, уменьшался имущественный ценз (призыву подлежали мужчины, чье имущество было значительным, поскольку служить в римской армии — это почетно[121]). В армию начинали брать вольноотпущенников и даже рабов (которые после победы, если оставались в живых, получали свободу). Снижали призывной возраст до 17 лет. Легионы не иссякали: все новые и новые солдаты выстраивались перед карфагенянами.

Несколько небольших побед римляне одержали в стычках с карфагенянами и вернули «под крыло» Рима пару городов, а затем Ганнибал нанес Марцеллу удар под стенами Нолы... и проиграл.

Поражение оказалось для карфагенян болезненным. И это несмотря на помощь, которая прибыла с родины — слоны, солдаты, провизия, выделенные карфагенским сенатом! Неужели все дело в том, что благочестивый Фабий не проигнорировал очередные зловещие знамения, ниспосланные богами, и принес искупительные жертвы?

Впрочем, оставим богов и обратимся к фактам. Ганнон пришел к Ноле из Бруттия с подкреплением и слонами. Ганнибал разбил лагерь неподалеку от города. Союзники — гирпины и самниты, которые слезно просили их защитить, — сообщали карфагенскому полководцу, что взять Нолу ничего не стоит, что Марцелла легко спровоцировать. Однако личные наблюдения Ганнибала говорили об обратном: Марцелл всегда выходил из города только после проведенной разведки и с хорошим прикрытием. Он тщательно обеспечивал себе возможность отхода и вообще действовал так предусмотрительно, словно сам был Ганнибалом.

Ганнон попросил ноланцев о переговорах, но ответом ему был решительный отказ. Прощупав таким образом почву и попытавшись понять настроение жителей, Ганнибал понял, что теперь надеяться на измену не приходится. Ноланцы не сдадут ему город.

Марцелл выстроил свои войска напротив ворот. Ганнибал окружил город, чтобы напасть сразу со всех сторон. Первая битва была жестокой, но недолгой. Начался ливень, поднялась буря, которая «разделила» сражающихся. Пришлось пережидать непогоду, а это заняло всю ночь и еще часть следующего дня.

Войска сошлись на ровном поле недалеко от Нолы. Ход сражения неизвестен. Ливий в своей книге традиционно сводит дело к