— Пока только два пятна, больше я не нашла, — продолжалаженщина, но и их хватает, чтобы закрыть мне дорогу туда. Бык учует меня, ипоминай, как звали. Бросится-то он на меня, но умрем мы обе.

— Какой бык? — озадаченно и испуганно переспросила Рози. Онипочти дошли до повалившейся колонны.

— Эринис. Он охраняет храм.

— Какой храм?

— Не трать время на мужские вопросы, женщина.

— О чем ты говоришь? Что значит «мужские вопросы»?

— Те, на которые ты сама знаешь ответ. Иди-ка сюда.

«Уэнди Ярроу» остановилась у покрытого темным мхом обломкаколонны и нетерпеливо взглянула на Рози. Храм мрачно возвышался совсем рядом.Рози посмотрела на него, и глазам стало больно, как если смотреть на киноэкран,где раздваивается изображение. Она увидела непонятные выпуклости там, где их недолжно быть; заметила неясные тени, которые тут же исчезли, как только онаморгнула.

— У Эриниса один глаз, да и тот слепой, но нюх у него оченьострый. Сейчас не твое время, подруга?

— Мое… время?

— Время месячных.

Рози отрицательно покачала головой.

— Хорошо, иначе бы он прикончил тебя раньше, чем ты успелабы начать. А у меня не было месячных с тех пор, как появились первые признакиболезни. Жалко, потому что та кровь подошла бы лучше. Ну да ладно..

Оглушительный грохот расколол небо на части прямо у них надголовами, и сверху упали первые ледяные капли дождя.

— Надо поторапливаться! — сказала ей «Уэнди Ярроу» — женщинав красном одеянии. — Оторви два куска от своей ночной рубашки — один: чтобыперевязать рану, а второй, побольше, чтобы в него можно было завернуть камень,да еще и завязать потом. Не спорь и не задавай больше дурацких вопросов. Делай,что тебе говорят.

Наклонившись, Роэи подняла край ночной рубашки и оторваладлинную широкую полосу, обнажив левую ногу почти до самого бедра. «При ходьбе ябуду похожа на официантку из китайского ресторана», — мелькнуло у нее в голове.Потом она оторвала полоску поменьше, подняла голову и вздрогнула, увидев, что«Уэнди Ярроу» держит в руке длинный зловещий обоюдоострый кинжал Рози непредставляла, откуда вдруг появилось оружие, разве что та носила его при себе,привязав к бедру, как героиня одного из приторных романов Пола Шелдона, гдевсегда всему есть объяснение, каким бы надуманным ни был сюжет.

«Наверное, именно там она и носит его», — подумала Рози. Онапонимала, что и ей самой нож не помешал бы, если собирается путешествовать вкомпании женщины в мареновом хитоне. Она опять вспомнила, как женщина вкрасном, которая уже сопровождала Мареновую Розу в ее путешествиях, покрутилауказательным пальцем у виска и посоветовала Роэи не смотреть на хозяйку и неприкасаться к ней. «Тебе она вреда не причинит. — всплыли в памяти ее слова, —да только она не всегда успевает совладать с собой в последнее время. Что-то сней не в порядке».

Рози открыла рот, чтобы спросить у женщины, стоящей рядом супавшей колонной, что та собирается делать с кинжалом… но через секундупередумала. Если мужскими называют те вопросы, на которые ты уже знаешь ответ,то это, несомненно, один из них. «Уэнди» поймала ее взгляд.

— Сначала понадобится большой кусок, — сказала она —Приготовь-ка его.

Прежде, чем Рози успела произнести что-то, «Уэнди» остриемкинжала проколола кожу на руке. Затем Прошептала несколько слов, которые Розине разобрана — возможно, слова молитвы, — и чиркнула кинжалом, разрезаяпредплечье, которое тут же окрасилось в тон платья. Кожа разошлась в стороны,открывая путь крови, и та превратила тонкий надрез в темную широкую полосу;красные ручейки побежали по руке.

— У-у-у-уффф! Ну и больно же! — застонала женщина,протягивая к Рози руку с зажатым в ней кинжалом. — Давай его сюда. Большойкусок, большой, говорю!

Рози вложила ей в ладонь широкую полосу ткани — испуганная ирастерянная, но вид крови не вызывал у нее отвращения. «Уэнди Ярроу» сложилаткань несколько раз, накрыв ею рану, подержала, затем перевернула другойстороной. Как поняла Рози, она не собиралась остановить кровотечение, лишьдавала возможность ткани пропитаться кровью. Когда она вернула ей мокруютряпочку, васильковый цвет хлопковой ночной рубашки, в которой Рози легла спатьв комнате на Трентон-стрит, приобрел совершенно иной, более темный оттенок… нознакомый. Алое и голубое слились, образуя мареновый цвет.

— Теперь найди камень и завяжи его в эту тряпку, — велелаона Рози. — Когда сделаешь это, сними свою одежку и заверни в нее узелок скамнем.

Рози уставилась на нее широко раскрытыми глазами,потрясенная приказом гораздо сильнее, чем минутой раньше видом крови, стекавшейпо руке женщины.

— Я не могу! — запротестовала она. — Под рубашкой большеничего нет! «Уэнди» мрачно усмехнулась.

— Замолчи и делай, что сказано. И давай быстрее вторуютряпку, пока я не лишилась сознания от потери крови.

Рози протянула ей узкую полоску ткани, еще сохранявшуюпервоначальный васильковый цвет, и темнокожая женщина принялась быстрымиловкими движениями бинтовать рану на руке. Слева от них чудовищным фейерверкомблеснула молния. Рози услышала, как с протяжным, надрывным треском повалилосьдерево. За треском последовала канонада грома. В воздухе появился явственныйзапах меди, похожий на запах только что вышедших из чеканки монет. Затем,словно молния прожгла дыру в небесном резервуаре с водой, начался дождь. Потокиводы летели почти горизонтально, несомые ураганным ветром. Струи дождя впилисьв пропитанную кровью тряпку, которую она держала в руке. От нее тут же пошелпар, и через несколько секунд первые розовые ручейки смешавшейся с кровью водыпобежали по ее пальцам.

Не раздумывая ни о том, что она делает, ни о том, почему такпоступает, Рози подняла руку, нашла ворот рубашки, наклонилась вперед и стащилаее через голову. В тот же миг она почувствовала, что оказалась под самымхолодным в мире ливнем; крупные капли иглами вонзались в плечи и голую спину, унее перехватило дыхание. Кожа сжалась и затем покрылась твердыми пупырышками;судорожная дрожь пробежала от шеи до пяток.

— Аи! — воскликнула она. — Эй! Аи! Холодно же!

Рози прикрыла еще не до конца промокшей рубашкой руку сокровавленной тряпкой, пошарила взглядом по траве и увидела камень размером слимон, лежавший между двумя обломками упавшей колонны. Она подняла его,опустилась на колени и растянула рубашку над головой и плечами, как обычноделают мужчины, застигнутые врасплох дождем, сооружая укрытие из газет. Подэтим ненадежным и временным зонтиком она торопливо завернула камень впропитанную кровью тряпку, оставив два длинных липких конца, затем завязала ихв тугой узел, морщась, когда пальцы выдавливали из ткани кровь «Уэнди». Завязавкамень, Рози сдернула с плеч совершенно мокрую ночную рубашку и спрятала в неекамень в соответствии в полученными указаниями. «Все равно большая часть кровивытечет», — подумала она. Это был не дождь и даже не ливень, а настоящий потоп.