Рози дрожала всем телом, ее взгляд был прикован к воде,текущей мимо нее, как дорогие шелка, залитые черными чернилами; горло жгло,словно в нем развели костер, глаза пульсировали в глазницах, и она ужепредставила, как ложится на живот и припадает губами к ручью, а затем погружаетв черноту потока всю голову и пьет, пьет, пьет, как лошадь.

«Ты забудешь и Билла, — прошептала Практичность-Благоразумиепочти извиняющимся тоном. — Ты забудешь зеленоватый проблеск в его карихглазах, маленький шрам на мочке уха. В последнее время ты испытала нечто, о чемстоит помнить, правда, Рози? Ты же сама об этом знаешь, так ведь?»

Не медля больше ни секунды (она подумала, что еслизадержится перед ручьем еще немного, то даже мысль о Билле не сможет ееудержать), Рози развела руки в стороны для равновесия и ступила на первыйкамень. Из мокрой (и тяжелой) ночной рубашки в ручей падали розовые капли, оначувствовала завернутый в полотно, словно косточка персика, обломок скалы. Онавстала на первый камень левой ногой, правой опираясь о пологий берег, собирая вкулак все свое мужество, затем перенесла правую ногу на следующий камень. Покачто все нормально. Она подняла левую ногу и шагнула на третий камень. В этотраз равновесие слегка нарушилось, и Рози покачнулась вправо, размахивая левойрукой, а бульканье и журчание странного потока давило на уши. Пожалуй, ручей нетакой узкий, как ей показалось вначале, и на мгновение она застыла посередине,слыша лишь бормотание воды под ней и свое испуганное сердцебиение.

Боясь, что, если задержится надолго, решимость покинет ее,Рози переступила на последний камень и спрыгнула на мертвую траву на другомберегу ручья. Пройдя всего три шага в направлении рощи мертвых деревьев, онавдруг сообразила, что жажда прошла, словно ее никогда и не было.

Наверное, когда-то, давным-давно, здесь похоронили живымисказочных великанов, и те умерли, пытаясь выбраться из-под земли; деревья — этоих лишенные плоти руки, безуспешно пытающиеся зацепиться за небо — молчаливыесвидетельства убийства. Голые ветви переплетались в странных геометрическихузорах. Она увидела тропинку, скрывающуюся в глубине рощи. Начало тропинкиохраняла каменная статуя мальчика с огромным возбужденным фаллосом. Мальчикподнял обе руки над головой, как футбольный судья, дающий знак о забитом вворота противника голе. Когда Рози проходила мимо него, незрячие каменные глазаповернулись, следя за ней. Она не сомневалась в этом.

«Эй, малышка! — сплюнув, произнес каменный мальчик ей вслед:голос его звучал не в ушах, а в сознании. — Не хочешь прилечь со мной? Мыбыстро, по-собачьи».

Она попятилась от него, инстинктивно поднимая руки, чтобызащититься, но каменная статуя — всего лишь каменная статуя… если она вообщепревращалась во что-то иное, пусть даже на короткий миг. С его карикатурноогромного пениса капала вода. «Тут с эрекцией никаких проблем, — подумала Рози,глядя прямо в лишенные зрачков глаза мальчика, видя его кажущуюся понимающейулыбку (улыбался ли он раньше? Рози попыталась вспомнить и не смогла). —Пожалуй, Норман позавидовал бы ему».

Она поспешила мимо статуи и зашагала по тропинке, борясь сжеланием оглянуться, чтобы проверить, не решил ли каменный мальчик последоватьза ней, желая применить свое орудие на практике. Она не отважилась оглянуться,боясь, что перенапряженный мозг увидит то, чего на самом деле нет.

Дождь почти прекратился, и Рози вдруг поняла, что давно неслышала плача ребенка. Может, он устал от бесполезного крика и уснул. Может,быку Эринису надоело выслушивать его нытье, и зверь проглотил его, как канапе.Что бы там ни произошло, как она найдет младенца, если он перестал подаватьголос?

«Не забегай вперед, Рози, — прошепталаПрактичность-Благоразумие. — Действуй постепенно, шаг за шагом».

— Тебе легко советовать, — шепотом ответила Рози. Она шладальше, слыша стук капель дождевой воды, падающих с голых веток, и поняла — сявной неохотой, — что видит на коре лица. Это не было похоже на то, когдалежишь на спине, любуешься облаками, и твое воображение выполняет за тебядевяносто процентов работы; с коры на нее смотрели настоящие лица.

Кричащие лица. Большинство лиц как показалось Рози,принадлежало женщинам. Женщинам, с которыми говорили начистоту.

Пройдя какое-то расстояние, она свернула за поворот иобнаружила, что дальнейший путь перегородило упавшее поперек тропинки дерево,по-видимому сваленное молнией во время грозы. По одной, почерневшей иобуглившейся стороне ствола шел ряд трещин. Несколько все еще дымилось, словноостатки древнего гигантского не до конца потушенного костра, Рози не решиласьперебираться через дерево; по всему изуродованному стволу торчали щепки, сучки,вырванные куски древесины.

Она приняла вправо, намереваясь обойти дерево с той стороны,где к небу тянулись вывороченные из земли корни. Рози уже почти вернулась назадна тропинку, когда один корень внезапно дернулся, выпрямился и затем обвилсявокруг ее бедра пыльной коричневой змеей.

«Эй, крошка! Давай развлечемся! Не хочешь трахнутьсяпо-собачьи? Что скажешь, сучка?»

Источник призрачного голоса скрывался в сухой яме в земле,которую совсем недавно пронизывали корни дерева. Корень скользнул выше победру.

«Не хочешь встать на пол на все четыре кости, Рози? Звучитнеплохо, правда? Я буду твоим привратником, я проглочу тебя, как бутерброд ссыром. Или тебе больше хочется поцеловать мой зараженный СПИДом…»

— Отпусти, — тихо приказала Рози и прижала влажный комокночной рубашки к державшему ее корню. Хватка мгновенно ослабла, и кореньотпустил ее. Она торопливо прошла остальную часть пути до тропинки И продолжилаидти дальше. Корень сдавил ее ногу достаточно сильно, чтобы на бедре осталоськрасное кольцо, но отметина быстро бледнела, исчезая. Рози подумала, что,наверное, должна была бы испугаться, что случившееся и произошло-то именно длятого, чтобы привести ее в ужас. Если так, то фокус не удался. Она решила, чтодля человека, прожившего четырнадцать лет в одном доме с Норманом Дэниелсом,этот сад — не более чем неумело сделанная Комната ужасов.

7

Через пять минут ходьбы тропинка закончилась. Она вывела еена поляну идеально круглой формы, и на поляне росло единственное живое деревово всей этой пустыне. Ничего подобного Рози за свою жизнь не видела, и нанесколько секунд буквально перестала дышать, В детстве она была одной из самыхприлежных учениц воскресной методистской школы, и теперь ей вспомнилась историяАдама и Евы, начавших свой жизненный путь в Эдеме, и она подумала, что еслидрево, познания Добра и Зла когда-либо существовало в раю, то оно наверняка походилона то, которое стояло перед ней.

Его украшали густые узкие листья блестящего зеленого цвета,ветви провисли, отягощенные щедрым урожаем пурпурных плодов. Упавшие плодылежали вокруг ствола мареновым слоем, в точности совпадавшим с цветом короткогохитона женщины на холме, на которую Рози так и не осмелилась взглянуть. Многиеплоды на вид казались свежими и сочными; наверное, их только что сбило ветром иливнем. Даже те, которые валялись под деревом давно и начали портиться,выглядели чрезвычайно соблазнительно; рот Рози наполнился слюной при однойтолько мысли о том, как она выберет самый сочный плод и вопьется в него зубами.Она подумала, что на вкус он наверняка окажется терпковатым и сладким, чем-топохожим на ревень, сорванный на самом рассвете, или на землянику, собранную задень до того, как ягоды достигнут полной зрелости. Рози продолжала смотреть надерево, и на ее глазах с согнувшейся ветки сорвался плод (он так же походил наобычный гранат, как на ящик комода), ударился о землю и раскололся, обнаживсочную мареновую мякоть. Она заметила в струйках густого сока зернышки семян.