Тут Басенька даже задумалась: оно-то спасти живую душу, тем паче королевичеву, от произвола ведьмовского — дело в высшей степени благое и богам угодное. Но… вдруг да целовать придется?

А приличной девке целовать несуженого никак невозможно.

Тем паче, если не живого.

Но…

— Назад все одно не выйдет, — с сожалением вынуждена была Басенька признать. И Маланька тяжко вздохнула, соглашаясь. Оглянулись обе, но чернота леса никак-то не вызывала желания в него заглянуть. Да и где-то там, в чащобах, вдруг что-то завыло-заухало престрашно.

Нет уж.

— Не бойся, — сказала Басенька, хоть голос дрогнул. — Сейчас от скоренько ведьму одолеем и домой повернемся…

…а по саду она гулять не станет. Мало ли… вдруг и вправду где-нибудь гроб хрустальный повешен с королевичем. Майся потом, целовать его или так, нецелованным, оставить.

И вообще…

Не нужен ей королевич, ей и Тришки хватит.

И создали Боги женщину. С тех пор нет покоя ни мужчине, ни Богам.

…из проповеди жреца Михентия, известного своими альтернативными взглядами на классическое учение о сотворении всего сущего.

Время перевалило заполночь.

Кривоватая луна запуталась в ветках деревьев, где-то там, в глубине сада, свистели соловьи, да жабы рокотали, все больше басом.

Ночь пахла травой и цветами.

Хорошо…

Особенно хорошо было бы к себе вернуться, забраться в постель и поспать немного. Много точно не дадут, но хоть сколько бы.

А тут…

Сражаться.

Не хочет Стася сражаться. Категорически. Оттого и смотрит на двух девиц мрачно. И откуда взялись? А главное, как их спровадить-то, чтобы совесть не мучила, да и…

— Вы кто? — поинтересовалась она, когда пауза несколько затянулась.

Девицы, Стасю увидев, отчего-то сражаться то ли передумали, то ли решили дело это разумное отложить до иных времен. Сама она тем паче всегда-то драк избегала.

Тем более с такими…

Каждая из девиц, похожих друг на друга, что родные сестры — а может, таковыми они и являлись — была на голову Стаси выше.

Рослые.

Статные.

Из тех, про которых говорят, что они кровь с молоком. Правда, видно, что по лесу ходили долго, вон, к косам — у каждой толщиною с Бесов хвост — репей прибился да листья прицепились. Платье мятое, сами девицы, несмотря на грозный вид, потрепанными выглядят.

— Басенька я, — сказала та, что в темном сарафане и голову задрала. — Бастинда Фроловна!

— Как-как? — искренне удивилась Стася.

— Мамка у ней не из нашинских, — подсказала вторая и, вытеревши нос рукавом, тоже представилась. — Маланья я, Матвеевна.

— Ага, — только и сумела выдать Стася, но тут же спохватилась: невежливо как-то. — Анастасия.

Девицы кивнули, и которая Бастинда Фроловна уточнила:

— Ты ведьмою будешь?

— Я, — Стася решила с общественным мнением не спорить. Во-первых, бесполезно, а во-вторых… огоньки теперь забрались под кожу, и та зудела неимоверно.

— Злая? — с опаскою уточнила Маланья Матвеевна.

— Как придется.

— Выходи… — голос Бастинды сорвался на тонкий писк. — Выходи… сражаться!

— Зачем?

— Чтоб я тебя победила! В честном бою, — и носом тоже шмыгнула, но рукавом вытираться не стала, в подол высморкалась.

Кто-то хмыкнул над самым ухом.

Евдоким Афанасьевич? Мог бы и показаться…

— Выйдешь? — без особой надежды поинтересовалась Бастинда.

— Неа.

— Почему? — кажется, девушка даже несколько обиделась.

— Не хочу.

— А… что тогда делать? — Маланья Матвеевна поглядела на подружку, которая явно была главной в этом тандеме. И почувствовав взгляд, та набычилась, поджала подбородок и челюсть нижнюю выпятила упрямо.

— Надо сражаться, — подтвердила её подруженька.

— Кому надо, тот пусть и сражается.

Не хватало…

Во-первых, ведьма из Стаси была так себе. Что-то вот не ощущалось внутри ни великой силы, ни желания мир менять, никаких иных желаний, кроме как, пожалуй, поспать. Во-вторых, если без волшебной силы, то… эта девица одной рукой Стасю в бараний рог скрутит.

— Но… но… как тогда?

— А как надо? — поинтересовалась Стася во поддержание беседы.

— Ну… — Бастинда Фроловна задумалась. — Если по-книжному, то смертный бой быть должен. И ведьма помирает…

Вот уж не было печали.

Никаких смертных боев! У нее, между прочим, котики и вообще Стася еще к миру настолько не привыкла, чтобы ввязываться в сомнительного рода авантюры. Тоже… придумали.

Смертный бой. С последующим помиранием.

— Заклятья распадаются, и королевич царевну спасает. Или девку какую красную.

— Красных девок тут нет, — Стася скрестила руки.

— А королевичи есть? — поинтересовалась Маланья Матвеевна.

— И королевичей нет.

— Совсем нет? — в глазах девицы Стасе виделось глубочайшее разочарование. Даже неудобно стало. Что это за ведьма такая, у которой ни одного, самого завалящегося королевича нет.

Завести, что ли? Парочку.

На всякий случай, а то вдруг кто в гости зайдет.

…правда, Стася тотчас мысль эту, в должной степени безумную, чтобы соответствовать обстановке, задвинула. Небось, королевич, даже зачарованный, скотина куда более капризная, чем котики.

А она и с котиками не справляется.

— Совсем, — призналась она, слегка покраснев. — И королевен тоже. Царевен. Девок красных.

— Девки нам без надобности, — отмахнулась Бастинда Фроловна.

— А королевичи зачем?

Стася уточнила так, для интересу. Ну и чтобы ожидания народа понять.

— Так… мы б его освободили. От чар. Он бы женился…

— На ком?

— На ней, — сказали девицы одновременно, для верности друг в дружку пальцами ткнувши. И тут же добавили: — Мне нельзя! У меня жених…

В общем, несуществующему королевичу пока повезло холостым остаться.

— Ну или там привилеи какие дал бы, — добавила Бастинда Фроловна после недолгого раздумья. — Батюшке… и каменьев драгоценных на приданое.

— Возок с бубенчиками, — Маланья Матвеевна зажмурилась, этот самый возок представляя. — И еще венчик драгоценный.