Драться по щадящим правилам Сото уже отвык. В этот вечер ему предстояло забыть о смертельных ударах, сдерживаться и следить, чтобы ненароком не покалечить подвыпившего байкера. Такая осторожная манера боя не вела к быстрой победе и лишь раззадоривала врага, порой умудрявшегося весьма ощутимо заехать Мара по корпусу или физиономии. По этой причине каратель чуть не проиграл первый поединок, но пропущенные удары сумели-таки придать ему злости, так что противника Сото вскоре пришлось уносить к ручью для приведения в чувство.

Обиженные крики потерявших свои ставки байкеров слились с восторгами тех, кто не прогадал и поставил на новичка. Сото собрался было закончить собственное выступление после первого боя, однако только он надумал покинуть круг, как пари начали заключаться по новой, а соотношение ставок уже наметилось в его пользу.

Следующий боец был гораздо опытнее предшественника. Временному члену банды пришлось изрядно попотеть ради того, чтобы его проворный и сильный противник оказался без сознания на земле. Но прежде, чем это все-таки произошло, левый глаз Сото успел скрыться под бордовым синяком.

Вечер удался. Все, кто хотел помериться силами с дерзким новичком, отвели душу. Правда, вряд ли кто-то из них остался доволен – тропинка, по которой был унесен к ручью первый проигравший, была протоптана основательно во время следующих поединков. Не вышел на бой только Беззубый. Хитрец сослался на недомогание – он чуял, что сегодня за его синяки и шишки никто ему ценных подарков дарить не будет. Выигравшие пари великодушно угощали проигравших, только бы те прекратили возмущаться, оспаривая итоги турнира. Помятый и побитый Сото также был вполне удовлетворен – благодарный Аспид, делавший ставки только на победителя, залил ему полный бензобак из собственных запасов.

– Погоди, бродяга, дай только через горы перевалить! – дружески хлопая Мара по плечу, говорил пьяный и довольный вожак. – Во Франции мы обязательно пересечемся с кем-нибудь из братьев и тоже устроим что-нибудь подобное! Вот тогда мы с тобой им все баки насухо и опорожним!..

Сото был не против.

Утро выдалось хмурым во всех отношениях: головы раскалывались после вчерашнего, к тому же начал накрапывать мелкий дождик, того и гляди грозивший перерасти в ливень. Проснувшийся спозаранку Сото высунулся из-под палатки, посмотрел на небо и снова пополз обратно под бок к сладко сопящей Лисице. Он был уверен, что при такой погоде о рейде по горам никто не заикнется. Однако уже через час Аспид принялся будить людей и поднимать их в дорогу.

Сото был наслышан о многочисленных горных тропах в объезд главных трасс, которыми пользовались отчаянные байкеры, и о том, как коварные обвалы порой хоронили под собой целые банды. Отчетливо представляя себе, что будет, если они вдруг застрянут в дождь на узкой размытой тропе, Мара недоверчиво оглядел затянутые серой мглой Пиренеи и на всякий случай поинтересовался у Лисицы о причинах столь странной уверенности вожака.

– Верь ему, – ответила байкерша. – Аспид знает, что делает. Безумец он, конечно, еще тот, но за пустую канистру голову в петлю совать точно не будет.

Перед тем как углубиться в горы, пришлось объехать по краю огромный кратер: след, оставленный постигшей когда-то Землю катастрофой – Каменным Дождем, о котором давным-давно наставники церковного приюта рассказывали как о сбывшемся Апокалипсисе. Воронка кратера в центре горной гряды выглядела как дупло в колоссальном гнилом зубе. На дне воронки скапливалась вода, но приблизиться к водоему было нельзя – на гладких отвесных склонах, где песок некогда расплавился в стекло от чудовищной температуры упавшей с неба глыбы, не удержалась бы даже цепкая ящерица.

Миновав кратер, байкеры очутились в горной долине, при виде которой Сото вновь посетили сомнения относительно здравомыслия Аспида, тем паче что тот наверняка еще не отошел после вчерашней попойки. Узкая извилистая долина круто уходила вниз и терялась в серой пелене дождя. По всей протяженности откоса то здесь, то там торчали невысокие скалы, и от этого долина напоминала окаменевшую челюсть гигантского дракона, какие по слухам населяли Землю миллионы лет назад.

– Этой тропой мы пользуемся только в одном направлении, – пояснил Аспид, прочитав на лице Сото неуверенность. – Спуск Безумцев словно клапан: из Испании ты катишься по склону даже не запуская двигатель, а вот в обратном направлении подъем не одолеет и самый мощный внедорожник.

– Ты сказал «Спуск Безумцев»? – переспросил Мара.

– О, да! – подтвердил Аспид. – Тот, кто первый прошел по нему, был настоящим безумцем, ибо рискнул на такую авантюру. Катиться несколько километров с горы, точно зная, что путь назад заказан, и понятия не имея, что ожидает тебя впереди: тупик, обрыв или все-таки годная для проезда местность… Безумие, иначе не скажешь. Везучим сукиным сыном оказался тот бродяга; хотел бы я пожать его счастливую руку. Эх, чтоб нам всем так фартило в жизни!

Из соображений безопасности первым в неизвестность ушел «носорог». Следуй он последним, и любой замешкавшийся на спуске байкер имел все шансы угодить под колеса тяжелого автомобиля – на мокром склоне затормозить такой махине было практически нереально.

– У всех тормоза в порядке? – на всякий случай осведомился Аспид. Услыхав утвердительные ответы, он заглушил двигатель, а затем оттолкнулся ногами и начал осторожно съезжать по склону, притормаживая одновременно обоими колесами. За ним последовали остальные.

Никогда еще езда под гору не отнимала у Сото столько сил и нервов. Тормозные диски Торо нагрелись, и попадающие на них капли дождя шипели, как на сковороде. Бывало, спуск образовывал крутой уклон, и тормоза не справлялись, поэтому приходилось помогать им, включая пониженную передачу. Экономя горючее, каратель заглушил двигатель так же, как и все. В возникшей тишине была отчетливо слышна раздающаяся со всех сторон ругань собратьев, испытывающих аналогичные неудобства. Особенно нелегко приходилось тем, у кого сзади примостились пассажиры. Торчавшие на пути в беспорядке скалы вынуждали все время приостанавливаться и объезжать их, пропуская вперед товарищей. Тело Сото ныло от напряжения, особенно ноги, которыми приходилось постоянно давить на педали, и руки, удерживающие байк в равновесии на малой скорости. Мара всерьез опасался, как бы подошвы на его башмаках не начали плавиться от трения.

Несколько раз на маршруте попадались относительно ровные участки, где байкеры совершали короткие передышки. Как лучший знаток Спуска Безумцев, Аспид ориентировался в непроглядной серой мгле только по этим площадкам. При каждой остановке он во всеуслышание объявлял, какое расстояние осталось пройти до края долины. Однако когда за той площадкой, что с его слов должна была являться последней, обнаружилась следующая, а за ней еще одна и еще, вожак растерялся. Впрочем, никто по этому поводу особо не переживал, поскольку понимал: заблудиться в похожей на узкий желоб долине сложно, а вот обсчитаться с тяжелого похмелья – легко.

Край «желоба» все-таки обнаружился, но путь между ним и последней площадкой для привала показался Сото бесконечным. В довершение всех бед, склон размок окончательно, и удержание байка в равновесии превратилось в своего рода укрощение строптивого жеребца, неустанно норовившего сбросить седока на камни. Каратель скрипел зубами, чувствуя, как намокшие тормозные колодки становятся все более бесполезными, а груженый Торо постепенно набирает опасную скорость. Где-то за спиной послышался лязг и грохот. Беспокоясь за идущую следом Лисицу, Мара обернулся и увидел, что неприятность постигла не ее, а Скелета. Толстяк полностью утратил контроль над техникой и не нашел иного выхода, как остановить ее, врезавшись в скалу. На его удачу, разогнаться как следует он еще не успел, и потому лишь погнул переднюю вилку байка да уронил его на бок. Добраться после такого происшествия до конца спуска Скелет еще мог.