Команда была выполнена быстро, отряд рассредоточился, королю организовали походное место для отдыха и ужин.

* * *

Было еще светло, но уже наступал вечер. Солнце золотило верхушки деревьев, когда к воротам замка неспешно подъехали два всадника. Один из них поднял арбалет и выстрелил. Болт со звоном вонзился в древесину между металлическими полосами и грозно завибрировал. Другой крикнул:

— Открывайте.

До того за воротами слышалась возня, после этого все разом притихло, повеяло странным холодом. Рыцарь не смог бы сказать, что это было, однако передернул плечами. И уже собирался крикнуть снова, как открылось маленькое оконце. В оконце мелькнуло лицо и послышался старческий голос:

— Ась?

— Открывай!

— Что?! Не слышу, кто там?

Рыцари переглянулись. Один из них тронул коня, собираясь подъехать чуть ближе и вскидывая арбалет, а другой внимательно оглядел стены. За зубцами прятались несколько лучников и арбалетчик. Их держали под прицелом.

— Стой, — бросил он сквозь зубы второму и показал глазами. — Там.

А сам погромче крикнул:

— Эй, ты, глухой! Зови хозяина!

— Ась?! — послышался наглый ответ. — Дык, нет хозяина!

Рыцарь стал злиться. С другой стороны, он прекрасно видел, что за ними следят со стен. Словить арбалетный болт желания не было. И стало уже понятно, что так просто им не откроют, придется принимать другие меры и брать замок штурмом. Но все же, на всякий случай выкрикнул:

— Тогда зови главного!

— Эт мо-о-ожно, — прокаркал наглый старик.

Некоторое время за воротами слышалась только какая-то возня, среди которой мужчина различил характерное потрескивание костра. Понесло дымом и… черт бы его побрал, отвратительнейшей вонью старого прогоркшего жира. Он уже начал терять терпение, когда раздался твердый мужской голос:

— Слушаю.

— Открывай ворота!

— Представьтесь, кто вы.

— Меньше вопросов, целее останешься. Открывай ворота!

— Ворота откроются только перед королем Хигсланда.

Оконце захлопнулось. Рыцарь выругался, и тут прямо перед копытами его коня в землю со свистом вонзился арбалетный болт. Конь заржал и встал на дыбы, пришлось разворачиваться.

* * *

Холдар обгладывал курицу и издали наблюдал за тем, что происходит у ворот. Долго возились они. Очень долго! Давным давно уже вороты должны были открыться.

Вдруг он увидел, как оба его рыцаря повернули коней и скачут назад.

— Что? — спросил он, откидывая назад голову.

— Отказываются, мой король.

Король Грихвальда нехорошо усмехнулся. Не хотят по-хорошему?

Зашвырнул в сторону куриную кость и приказал:

— Взять замок штурмом.

* * *

Осажденные тоже готовились. Короткая передышка, время, которое удалось выгадать, было потрачено с пользой. Работники разложили костры, на которых в двух больших котлах начали топить жир. Все это делалось слажено и без лишних слов. Возможно, так действовала на них уверенность хозяйки, а может, потому что люди чувствовали надвигающуюся опасность.

Когда переговоры у ворот закончились, Гальде снова попытался загнать Мару в башню. Она только качала головой. Нельзя в башню. Здесь люди, простые арендаторы, одно ее присутствие помогает им побороть панику.

— Скоты без чести совести, — ругался сквозь зубы Хиберт, он был самый старый из присутствующих и хорошо помнил прежние набеги.

— У них нет лестниц и осадных орудий, — сказал Гальде, оглядываясь в сторону осаждавших. — Это передовой отряд, они будут ждать подхода основных сил. Встанут лагерем.

— Помяните мое слово, полезут! — ворчал старик.

Тем временем уже начало темнеть.

Теперь оставалось только гадать, пойдут грихвальдцы прямо сейчас на приступ, или встанут лагерем перед замком. Осаждавшие зажгли костры, однако по их поведению нельзя было сказать, что они собираются делать дальше, Но вот несколько человек отправились рубить молодые деревца.

И Мара вдруг поняла.

Поспешность, с которой все делалось.

— Они не будут ждать утра, пойдут на штурм сейчас, — пробормотала она.

Это означало только одно — разорение, а, возможно, и разрушение родительского дома. Она невольно оглянулась вокруг, замок только-только начал приходить в божеский вид. И еще недавно она готова была пойти на что угодно, чтобы его восстановить. Ладно, не на что угодно, мелькнула мысль.

Но сдаться врагу, чтобы спасти родительский дом от разрушения? Никогда. Ее отец перевернулся бы в гробу. И потом, нет никакой гарантии, что грихвальдцы не сожгут замок. Она помнила вонзившийся в ворота болт.

А между тем, движение среди осаждавших стало активнее. Уже стемнело, и было все труднее разобрать, что там происходит, но когда те столпились вокруг костров, Хиберт, не отрываясь наблюдавший за ними, вдруг выкрикнул:

— Горящими стрелами будут забрасывать! Как пить дать!

Горящими стрелами?

А у них леса с одной стороны главной башни выстроены. Во дворе сложены пиломатериалы, на галереях свежий настил. Все это загорится, начнется пожар, будут раненые. Но главное — не допустить паники.

— Воды! — приказала она. — Таскайте из колодца ведрами, лейте на леса! Все доски максимально оттащить к наружным стенам! Топите жир, готовьте ковши и черпаки. Хиберт, давай!

— Какого черта, леди Хантц?… — с какой-то непередаваемой смесью злости и уважения прошипел сквозь зубы Гальде. — Шли бы вы отсюда!

Видно было, что мужчину так и подмывает силой отправить ее в башню. Однако он сдержался. В конце концов, тут сейчас каждому работы хватит.

— Хорошо, командуйте тылом, — бросил ей, а сам направился к воротам.

Мара нагнала его и пошла рядом.

— Если нас будут засыпать стрелами, прошу вас, не подставляйтесь.

А тот хмыкнул и покачал головой:

— Уж постараюсь, мой генерал!

— И… я тут подумала…

Мужчина даже остановился.

— Что опять, леди?

Она глубоко вдохнула и сказала:

— В замке есть подземный ход. Кого-то надо выделить для охраны.

Медленно. Долго! Холдар злился, он рассчитывал, что девчонка сразу сдастся, а теперь приходилось терять время. Определенная трудность заключалась в том, что людей у него было действительно мало. Будь у него сейчас дополнительно три десятка лучников, все было бы проще. И чтобы взять замок, нужно было подготовить хотя бы пару лестниц.