А потом понес ее в замок на руках.

* * *

Что касается его величества Холдара, то тот сначала молчал, как пришибленный и бессмысленно озирался по сторонам, а потом стал повторять:

— На меня напал волк! На меня напал волк!

— Ага, видели мы, кто на вас напал, ваше величество, — лениво отвечали ему хигсландские стражники, которых приставили его охранять. — На вас напала леди Хантц, и в руках у нее была палка!

Люди просто решили, что он притворяется безумным.

А он не притворялся, он просто спятил.

* * *

Так окончилось это дело, прозванное за тот случай волчьим.

Бесславно для короля Грихвальда, зато с большой пользой для Родхара Айслинга.

Ему было бы крайне проблематично жениться на мадхен Маре-Элизабете Хантц, девице, отчисленной и с отбора и имевшей самую, что ни на есть, подмоченную репутацию. Даже если бы он это сделал, двор не поддержал бы его, а ее попросту сжили бы со свету скрытыми насмешками и намеками.

Но ведь сейчас все было по-другому.

Эта самая Мара-Элизабета Хантц в одиночку сопротивлялась нападению со стороны врага. Не важно, что войска там было всего ничего, важно, что это была самая настоящая победа, в результате которой был пленен король Грихвальда, а Хигсланд получил небывалые преференции.

В честь этой победы малой землице, на которой стоял замок Хантц были присвоены приставка Шато, баронский титул и герб. А самой девице Маре-Элизабете за участие в пленении короля Грихвальда — почетное звание победительницы и внесение в книгу великих родов королевства всех ее заслуг перед отечеством.

Не остались без наград и другие. Лорд Гальде получил высокий чин и земли. А Хиберта официально пожаловали в рыцари. Сам король меч на плечо трижды опускал, а потом назначил старого вояку комендантом замка. Девице Гизел, служанке Мары, которая наконец добралась до своей госпожи, тоже пожаловали награду и право именоваться «мадхен».

* * *

Теперь Родхар мог жениться на баронессе Хантц, победительнице в войне, и в этом его уже готова была поддержать вся армия. Но это надо было соответствующим образом обставить.

Конечно, он очень хотел послать все к черту и остаться с Марой. Наедине в этом маленьком замке. Или в поле. Или… Не важно где, только бы вместе.

И именно ради того, чтобы быть вместе, Родхар должен был сейчас уехать.

У короля горело сердце, а он, черт бы его побрал, не имел возможности даже поцеловать ее так, как ему хотелось. Слишком много глаз, все толпились вокруг и смотрели на них, а королева Хигсланда должна быть чиста от любых подозрений.

Он поцеловал ей руку и сказал:

— Жди.

Оставил в замке надежный гарнизон и уехал.

Мара опять осталась одна.

Нет, вокруг были люди. На нее смотрели с уважением, ее поздравляли, искренне радовались. Все устали, не спали ночь, а спать никто не ложился, хотелось праздника. Эйфория от победы, которую они честно заработали, еще не выветрилась.

Но, наверное, ждать сейчас было труднее всего.

Когда ты вот-вот перешагнешь неведомую черту, страшно, что все откатится назад, по какой-то глупой причине не срастется. И тогда ты будешь всю жизнь, до самой своей смерти вспоминать мгновения те короткие, вы провели вместе.

Все радовались вокруг, а ей хотелось плакать. Еще и чудился моментами призрачный волк, вертелся вокруг нее, проявляя беспокойство. И, кажется, ревновал ее к Гизел. А Гизел…

Ох, у служанки рот не закрывался.

Во-первых, как только они остались наедине, тут же выпалила:

— Леди Мара! Не зря я на вас рассчитывала! Я зна-а-ала! Знала, что вы обойдете всех этих фифочек на отборе!

А потом рассказывала обо всем одновременно, успевая при этом возиться с платьями, умывать, одевать и причесывать Мару. Вклиниться в это непрерывный поток слов было невозможно. Мара слова не успевала вставить, но это было даже к лучшему. У нее сейчас совершенно не было настроения.

Наконец она была причесана и одета «как леди».

К этому времени как раз пришел Хиберт. Идеально выбритый и приодетый. Ну да, он ведь теперь был рыцарем и комендантом замка.

— Леди Мара! Пожалуйте вниз, столы накрыты. Окажите честь, люди хотят видеть хозяйку замка.

Все это было неожиданно.

— Да, конечно, — сказала Мара и оглянулась на свою камеристку. — Мы сейчас с мадхен Гизел спустимся.

— Ждем вас. Леди, мадхен.

Старый вояка стрельнул взглядом в девушку, поклонился и вышел.

Мара была уверена, что ничего не может смутить и заставить замолчать эту энергичную девицу, однако та сейчас стояла и краснела, приоткрыв рот от удивления. И осознания, что…

— Кхммм, — прокашлялась Мара. — Ты теперь мадхен. Одеться надо соответственно.

Та выдохнула не сразу и только и смогла выдавить:

— Ну, ма… леди Мара…

А потом они вдвоем за минуту перетряхнули все платья в гардеробе Мары и выбрали подходящее.

— Ох, леди Мара, — повторяла девица, разглядывая себя в зеркале. — Ох, неужели это я?

Однако в себя пришла быстро.

Наконец они спустились в большой зал, где были накрыты столы. Естественно, вся эта толпа мужчин уставилась на них, послышались приветственные выкрики. И пока они шли по залу, чтобы занять свои места, Мара успела шепнуть:

— Смотри, ты теперь выгодная невеста, если захочешь, можешь выбрать тут кого-нибудь себе в мужья.

Гизел приосанилась, скользя взглядом по залу, и проговорила:

— Нет, леди Мара, я лучше поеду с вами в столицу. В столице выбор больше!

— Смотри, довыбираешься, — засмеялась Мара. — И за какого-нибудь старика пойдешь вроде Малгита.

— Вот, кстати, — оживилась девушка. — Вот за Малгита я бы пошла!

Но дольше им переговариваться не удалось, пошли торжественные тосты.

* * *

Возбуждение держалось недолго. Все-таки люди устали, после сытной еды и пары кубков вина некоторые уснули прямо за столом. Мара поднялась к себе.

Очень хотелось спать, она даже пыталась прилечь. Но мысли, мысли.

Мысли лезли в голову. А вдруг не получится?

Но ведь это Родхар, и если он велел ждать…

* * *

А он торопился.

Снова в дороге, но в этот раз король все-таки воспользовался повозкой, которую ему охотно предоставил шериф. Это дало возможность немного выспаться. К моменту, когда он добрался до Лендрио, Родхар был уже относительно свеж и готов к действиям.