Квентин не слушал ее. В худшем случае Бенедикт прогонит его обратно. Все поеживались от холода, кутаясь в плащи и халаты. Островок представлял собой поросшую кустами песчаную косу. Море время от времени собиралось с силами и плюхало на песок полуфутовую волну, точно напоминая, что оно все еще здесь.

— Я готов, — сказал Квентин. — Говори, что делать.

С корабля по указанию ленивицы привезли приставную лестницу и длинную широкую доску. На берегу она велела составить их треугольником, но они все время валились, и Элиоту с Джошем пришлось держать их. Квентин как бывший физик привык извлекать магию из любых подручных материалов, но это было примитивно даже и по его стандартам. Филлорийский месяц лил на них серебряный свет. Он вращался так быстро, что рога каждые десять минут оборачивались в другую сторону.

— Лезь на лестницу.

Квентин влез, заставив Элиота поднапрячься.

— Теперь съезжай по доске.

Как с детской горки, значит. Сама бы попробовала сделать это без бортиков и площадки. Доска качалась, Квентин балансировал на вершине треугольника. Знать бы, что путешествие в загробный мир будет так похоже на клоунский номер. Он-то думал, что врата ада откроются после начертания на песке огненных знаков. Но делать нечего.

— Съезжай, — повторила Абигейл.

Гладкость доски оставляла желать лучшего, но он кое-как съехал, даже пятую точку не занозил.

— А теперь? — крикнул он, упершись в песок босыми ногами.

— Терпение, — сказала ленивица.

Все ждали. Накатила волна. Ветер вздувал пижаму.

— Ну так что?

— Попробуй пошевелить пальцами ног.

Квентин попробовал, собираясь в случае чего прекратить этот цирк, но тут его ноги провалились куда-то, и он прошел сквозь песок.

Доска тут же преобразилась в настоящую металлическую горку с бортиками. Он скользил по ней в полном мраке, ничего не видя вокруг. Система работала не идеально: стоило ему набрать хорошую скорость, он застревал и вынужден был отталкиваться, скрипя задницей по металлу.

Внизу забрезжил свет. Вскоре Квентин увидел, что это обычная электрическая лампочка на кирпичной стене, которую не мешало бы покрасить. Двойные железные двери тоже были самые обыкновенные, как в школьном классе.

Перед ними стоял человечек лет так восьми, явно не доросший охранять врата ада. Хорошенький мальчуган, с короткими черными волосами и узким личиком. Одет он был в серый форменный костюмчик с белой рубашкой, но без галстука. Как будто он шалил в церкви и его ненадолго выставили.

Ни стула, ни даже табуретки ему при этом не полагалось. Мальчишка безуспешно попытался свистнуть и дрыгнул ногой.

Квентин счел за благо остановиться примерно в двадцати футах от низа.

— Привет, — сказал мальчик.

— Привет. — Квентин съехал до конца и по возможности грациозно встал.

— Ты не мертвый, — заметил мальчик.

— Правильно, я живой. Это и есть вход в нижний мир?

— Знаешь, как я это определил? Ты съезжал долго. Мертвые сразу соскальзывают.

— Да, я застревал пару раз. — Квентин, еще и не входя, весь покрылся мурашками. Интересно, мальчишка тоже живой? Не похож он на мертвого.

— Мертвые легче, — объяснил юный привратник. — И еще, когда умираешь, тебе выдаются треники — на них лучше ехать, чем на обычных штанах.

За пределами светового круга лежала темная пустота. Ни неба, ни потолка. Кирпичная стена, фундамент верхнего мира, выглядела бесконечно высокой.

— Можно я войду? — спросил Квентин.

— Туда только мертвым можно. Такое правило.

— Ага. — Что ж Абигейл не предупредила его заранее? Не хотелось бы лезть обратно по горке до самого верха. Из детства Квентину помнилось, что в принципе это возможно, но ведь эта будет с полмили длиной. Вдруг он сорвется или загородит дорогу умершему, который аккурат едет вниз.

С другой стороны, все к лучшему Можно спокойно продолжать поиски седьмого ключа.

— Видишь ли, у меня там друг. Бенедикт. Мне надо сказать ему что-то.

Мальчик пораздумал.

— Скажи мне, а я ему передам.

— Нет, это личное.

Мальчик закусил губу.

— А паспорт у тебя есть?

— Паспорт? Не думаю.

— Да есть же. Смотри.

Мальчик залез в нагрудный карман Квентиновой пижамной куртки и достал сложенный вдвое листок. Квентин не сразу вспомнил, что это и правда паспорт, подаренный ему девчушкой с острова Дальний… как же ее… Элинор. Как он оказался в этой пижаме?

Мальчик сравнивал лицо Квентина с рисунком придирчиво, как настоящий паспортный бюрократ.

— Твое имя так пишется?

Под картинкой цветными заглавными буквами значилось КРОЛ, причем К смотрело в другую сторону.

— Да, все верно.

Мальчик вздохнул так, точно Квентин выиграл у него в китайские шашки.

— Ладно, проходи. — И отвел глаза, показывая, что ему это глубоко безразлично.

Двери не были заперты. Квентин открыл одну створку, гадая, что стал бы делать мальчонка, если б он попытался прорваться силой. Обернулся бы чем-то страшным из фильма «Изгоняющий дьявола» и сожрал дерзкого? Пространство за дверью освещалось жужжащими дневными светильниками.

Народу там было полным-полно. В спертом воздухе бубнили тысячи голосов. У Квентина сразу возникла ассоциация со спортзалом: люди стояли, сидели, прохаживались или играли в разные игры.

Четверо в ближайшем соседстве вяло перекидывались воланом через сетку для бадминтона. Чуть дальше виднелась волейбольная площадка, на которой никого не было, и столы для пинг-понга. На покрытом лаком полу перехлестывались линии и круги диких расцветок, акустика напоминала о стадионе, где звукам не от чего отражаться и они просто истрепываются, проходя большие дистанции.

Люди, то есть тени, имели вполне плотский вид, хоть и выглядели бледно при искусственном свете. Пижама Квентина не особенно выделялась среди их белых спортивных костюмов.

Чувствуя, как давит на барабанные перепонки, Квентин решил не вдумываться, принимать все как должное и постараться разыскать Бенедикта. Ему бы определенно пригодился Вергилий. Он оглянулся на закрытые двери: с внутренней стороны на них вместо ручек были длинные железные рычаги.

Миг спустя одна створка снова приотворилась, и внутрь проскользнула Джулия. Она оглядывалась по сторонам, как и Квентин, но не казалась растерянной. Ее способность приспосабливаться к любым условиям просто ошеломляла, а температура, кажется, понизилась и стала нормальной. Дверь с металлическим лязгом закрылась за ней.

У Квентина на секунду остановилось сердце от мысли, что она умерла.