— Однако, — прошептала Ирина и обернулась к шаману. — Так бывает?

Если духи ведут, то бывает еще удивительнее. Они ждали с Оюной до последнего, а с Дороховым будто решили реабилитироваться. Уж не исчезла ли метка над головой Ирины строго в тот момент, когда крестный решил сбежать на Кипр? Реальность продолжала меняться. Шла кругами по воде от брошенного шаманом камня. «Кому многое дано, с того много и спрашивают», — любил говорить Азыкгай. Если разматывать цепочку от финала к началу, то Дорохов бы выжил, не вмешайся шаман в историю. Именно Изга спас дочь Карла Римана из упавшего вертолета, забрал её душу от Эрлика, разрешил позвонить отцу, а потом увез на снегоходе от примчавшихся наёмников. И, наконец, именно шаман решил поработать приманкой и назначить убийцам встречу в заброшенном доме.

Четыре метки смерти зажглись после этого. Как минимум четыре. У Андрея-Свистка, убитого наемника, водителя Дорохова и самого Павла Анатольевича. Три реализовались, три души получил Эрлик взамен спасенной души Ирины. Шаман сполна расчитался и хозяин царства теней еще должен остался. Не потому ли так быстро ответил на просьбу о судьбе Оюны? «Ты уже отдал». А если есть пятая метка? Шестая, седьмая. У кого?

— Альбине сказали? — тихо спросила Ирина.

— Нет, я приказал молчать. Шульгин контролирует, чтобы экстренные службы ей не звонили. Я хочу сказать сам и увидеть подлинную реакцию. Я должен знать, была ли она в курсе планов отца по твоему убийству и претензиям на наследство.

— Не усердствуй там, пожалуйста. Альбина может потерять ребенка. Срок маленький, сейчас любой чих опасен, а похороны — большой стресс.

— Я знаю, — мягко ответил Карл. — Поеду к ней с доктором.

— Сегодня?

— Самолет через три часа. Как раз успею добраться до Якутска. Тебе на похороны ехать не нужно, я объясню твое отсутствие болезнью. Лечись спокойно.

— Отец, — Ирина шагнула к нему, отпустив руку шамана. — Ты ведь понимаешь, что я домой не вернусь? Мы закрыли тему?

По ярости, вспыхнувшей во взгляде Римана, стало понятно, что нет, но новые проблемы перекрыли старые. Карл снова уступил.

— Лечись, Ира, позже поговорим. Георгий, вас можно на пару слов?

Ценные указания решил оставить? «Оставь в покое мою дочь» вслух озвучить?

Изга надел тулуп, чувствуя, как лицо сводит гримасой. Карл сбегал к любовнице, но и дочь из-под контроля выпускать не хотел. С полки, прибитой над вешалкой с одеждой, шаман взял две шапки. Одну надел, а вторую предложил Риману.

— Обойдусь, — скривился он. — У меня действительно пара слов.

Мороз ночью кусался злее, чем днем, но шаман промолчал. Вышел вслед за Карлом из избы и закрыл дверь.

— Значит, так, — запыхтел Риман. — Не обольщайтесь на счет моего отъезда, молодой человек. Я знаю свою дочь почти тридцать лет. Вот это все, — он обвел взглядом избу, двор и сарай, — ей очень быстро надоест. Она просидит здесь еще месяц и захочет домой. Не дай Бог, вы начнете мешать и отговаривать. Узнаю — разозлюсь.

— Мой дом не тюрьма для Ирины. Я ей не отец.

Не выдержал все-таки, огрызнулся. Рассеянный свет от окна чертил мягкими мазками жесткое лицо Карла в темноте. Уши еще не сворачивались в трубочку от мороза? После сказанного шаманом кровь должна была в голову ударить. Обеспечить внутренний обогрев.

— Слушай сюда, щенок, — зарычал Риман. — Не считай себя самым умным, я не таких обламывал. Ни копейки от наследства Ирины ты не получишь. Женишься на ней тайком, я холдинг своей собаке по завещанию отпишу и у нотариуса заверю. Понял меня?

— Отчетливо, — ровно ответил Изга. — Всего хорошего, Карл Федорович.

Мелко. Даже спрашивать не хотелось, почему всё и всегда упирается в деньги? Не верят люди, что не в них дело. Может быть, Ирине надоест в тайге. Скорее всего, шаману не хватит средств, чтобы обеспечить ей прежний уровень жизни. Но он наизнанку вывернется, а сделает свою женщину счастливой. Не так, как это всю жизнь понимал Карл Риман. По-настоящему.

Отец Ирины зло фыркнул, развернулся и ушел.

Я не верила, что все закончилось. Как-то быстро, резко и слишком легко для меня. Я настраивалась на суд, на войну адвокатов, на бесконечные разбирательства, а Дорохов просто умер в ДТП. Как будто злой шахматист смахнул его фигуру с доски и продолжил играть, наскоро изучив изменившуюся ситуацию.

Теперь речь шла о наследстве Альбины. Если в завещании крестного не будет сюрпризов, то его дочь получала всё. С женой Дорохов развелся десять лет назад, она жила в Испании и особо о бывшей семье не вспоминала. Несколько раз Альбина гостила у неё в летние месяцы, но чем старше становилась, тем реже звонила матери. У Светланы своя жизнь, молодой любовник и маленькая сыроварня, которую она купила после развода. Дорохов не обидел бывшую жену деньгами и больше не считал себя хоть чем-то ей обязанным. Значит, бизнес отца унаследует Альбина, выйдет замуж за Карла Римана и две империи все равно соединятся. Только управлять ими будет другой человек. Получилось красиво. В стиле: «Не рой другому яму, сам в неё попадешь». С маленькой оговоркой, что ничьи дети не пострадали. Водителя, правда, жалко. Еще одна случайная жертва. Хотя, кто знает намерения духов? Может, он тоже за что-нибудь виноват и вот так поплатился?

Изга вернулся с улицы и плотно закрыл за собой дверь. Пока снимал тулуп, я заметила, как сильно устал. Танец с бубном вымотал или мой отец постарался?

— О чем вы говорили?

— О том, что тебе надоест здесь через месяц.

Я громко фыркнула и замотала головой. Отец в своем репертуаре. Я настолько жалкая и никчемная, что суровый таежный быт меня доконает. Готовить на костре не умею, стирать в проруби тоже. Один раз поврежу маникюр, распсихуюсь и брошу всё, чтобы вернуться под теплое родительское крыло. К папиным связям, деньгам и комфорту городской квартиры. А потом Карл Риман найдет мне хорошего жениха, устроит карьеру и не выпустит когти из моего тела никогда.

— Не дождется, — по-детски лихо вздернула я нос. — Он думает, что я здесь назло ему. А когда юношеский протест кончится, то и оставаться будет уже незачем.

— А зачем ты здесь? — шаман сел рядом со мной на кровать и заглянул в глаза. — Прости, что спрашиваю, но мы так и не поговорили после бани. Я сказал тебе о предназначенных друг другу людях, Азыкгай мог еще что-то шепнуть, а потом приехал Конт, мы звонили наемникам, Оюна чудила, дни летели.

Я впервые видела его таким напряженным и растерянным одновременно. Шаман говорил, помогая себе руками, но взгляд не отводил. Взрослый мужчина переживал, люблю ли я его? Так бывает вообще?

Теперь я точно понимала, что чувствую нашу связь. Она расцветала, наполняя избу теплом. Георгий казался бесконечно родным и таким милым, что я больше не могла держать паузу.

— Я здесь, потому что люблю тебя. Может, слишком громкое слово для двух недель знакомства, но то, что я чувствую, очень похоже на любовь. Наверное.