к своему логическому завершению и за всё это время Расим выделил не многих, чьей поддержкой можно было бы заручиться. Однако он точно уяснил для себя, что от этих двоих необходимо избавиться и незамедлительно.

— «Вы будете неприятно изумлены, когда одним действием я уберу вас обоих со своего пути», — усмехнулся про себя Расим и посмотрел им в глаза.

— Я не сомневаюсь в ваших способностях. Прошу, садитесь, — Расим указал на их места. Когда они сели, Расим продолжил. — Я полагаю, мы обсудили все важные вопросы, касающиеся благополучия нашего государства. Если у вас нет больше вопросов или предложений, предлагаю на этом завершить нашу плодотворную встречу.

Расим собирался встать, чтобы поскорее покинуть жаркий аудиенц-зал, но тут заговорил визирь культуры.

— Господин премьер-министр, впереди Навруз и люди спрашивают, будут ли его праздновать? Они также спрашивают, проведёте ли вы праздник вместе с ними или снова поедете в Ангуран?

Как и другие визири он был в фиолетовом шелковом расшитом халате с широкими рукавами до локтей. У него также был кафтан цвета красного каштана, а под ним чёрные шаровары, заправленные в тканевые ичиги с растительным узором. Это одинаковое облачение визирей отличалось лишь узорами, вышитыми золотистыми и серебристыми нитками на их халатах и кафтанах.

Расим же в качестве премьер-министра позволил себе надеть не фиолетовый, а тёмно-зелёный халат с золотистой тесьмой по краям и тонкими ромбовидными линиями спереди.

Цвет чалмы не был регламентирован для визирей, однако они всегда подбирали ткани в тон своей формы. У Расима же чалма состояла из зелёного и белого цвета, а хвосты свисали к плечам: зелёный к левому, белый к правому. Его невысокая чалма украшена тремя изумрудами, как его кольцо на правом указательном пальце.

Снова сев, скрестив ноги под собой, Расим огрел визиря культуры возмущённым взглядом, а затем и остальных.

— Вам докладывают о решениях, принятых во время аудиенций?! Раньше, это было моей задачей, а теперь… Акмал?! — Расим сердито посмотрел на главного писаря — тот поднял ответный взгляд и тут же потупился. — Мы виним Чёрную напасть в упадке нашего государства… На самом же деле, в этом виновны вы! — резким тоном бросил Расим, с укором глядя на визирей. — Ни один из вас не делает свою работу должным образом. Хоть один из вас участвовал в аудиенциях, проводимых мною в этом зале? — Расим, сдерживая гнев, указал пальцем вниз. — Неоднократно поднимались вопросы, касающиеся вас. Также были и жалобы на вас! — Расим выждал паузу, снова смерив всех взглядом. Он хотел обругать их за пренебрежение своими обязательствами и неосведомлённостью, но вспомнив наставления отца, он сделал тихий глубокий вдох и подавил в себе гнев. — Да, — спокойно выдохнул Расим. — Я уже разрешил им праздновать.

Люди — народ Зебистана — одно из главных средств для достижения целей. Потому Расиму важно расположить именно их к себе, нежели заручаться поддержкой этих лодырей. В конце концов, он может просто заменить этих дармоедов, а вот народ не заменишь. Разумнее дать, что им нужно, а взамен получить то, что необходимо тебе.

Расим перекрестил ноги под собой и продолжил:

— Народ Зебистана, особенно жители Расулабада, достаточно долго игнорировали традиционные праздники из-за хвори падишаха и сочувствия к его светлости. Хватит, — заявил Расим и выждал паузу, чтобы посмотреть, осмелится ли кто-нибудь возразить ему. Нет. Даже Орзу молчал. — Народ важнее дворца, и наш светлый падишах всегда это понимал. Я уверен, он бы не хотел, чтобы грусть всегда нависала над его народом. Пора положить конец их мрачным будням. Они достаточно натерпелись от Чёрной напасти. Так пусть люди празднуют. Ситорамон был началом их нового светлого будущего, а с Наврузом нас ждёт новая эпоха!.. Я поручаю это дело вам, Мудин, — снова выждав паузу и оглядев всех, Расим обратился к визирю культуры.

Мудин, встал с места и прижал обе руки к груди. На его круглом, гладко выбритом старом лице растянулась широкая улыбка.

— Люди будут рады, господин премьер-министр, — закивал он. — Очень рады…

— Запомните одно, — прервал его Расим, подняв перед собой палец с кольцом. — Праздник должен быть скромным. Предупредите людей, что на состязаниях и конкурсах не будет наград от имени падишаха. Казна не может себе этого позволить, — Расим опустил на казначея взгляд, требующий подтверждения его слов, и тот согласно покивал.

За всё время заседания Расим с особым вниманием наблюдал за казначеем и его помощником — чиновником, ответственного за сбор пошлин в столице. Каждый раз, когда обсуждали расходы и деньги, глаза этих двоих загорались корыстным огнём. Для оценки вероятности привлечения кого-либо на свою сторону, Расим иногда выдвигал спорные предложения. Тогда как некоторые сомневались в целесообразности предложения или отвергали его, как Орзу, эти двое наоборот согласно кивали и поддакивали. Даже богачи не соглашались с ними и, если Расим заручится их поддержкой, его планы обречены на провал.

Может, поискать соратников среди толстосумов?

— Что скажут наши досточтимые гости? — с лестью в голосе Расим обратился к предпринимателям, сидящих в конце. — За вашу щедрую помощь я воздам определённым льготами падишаха, — Расим произнёс всё так, чтобы его тон не показался требовательным и настоятельным. Он сложил руки у пояса в ожидании ответа этих лицемеров.

— Мы рады помочь вам, господин премьер-министр, — встав с места, заявил Озар, главный поставщик ювелирных изделий Бахрияна. На нём был белый чапан с черными краями и бахромой, свисающей с плеч к груди, выполненной из тонких золотых цепочек. Его чёрно-белая чалма была украшена золотой нитью, а густая тёмно-коричневая борода скрывала шею, на которой тоже была цепочка из золота и серебра. — Я дам трёх баранов победителю состязания по борьбе, — когда-то он и сам был борцом, а теперь обрюзг.

— «Какой ты щедрый баран», — съязвил про себя Расим, а вслух похвалил:

— Достойная награда, учитывая обстоятельства. Один баран и две овцы, чтобы победитель мог развести потомство, — уточнил он.

Орзу прижал руку к сердцу и согласно кивнул. Расим кивнул в ответ, и ювелир сел на место.

В былые времена, когда Зебистан процветал, падишахи дарили победителям силовых состязаний дома на лучших улицах Расулабада; если они были военнообязанными, назначали их командирами тех или иных отрядов. А теперь что? Бараны?

— Кто ещё? — спросил Расим, всё больше убеждаясь в жадности этих лицемеров.

Из самого конца левого ряда с места встал приземистый мужчина в плотном светло-зелёном халате с тёмно-бордовой широкой тесьмой и вышивкой на плечах и рукавах.

— Я подарю серебряные болоабру малике Навруза и серебряный перстень малику Навруза, — горделиво заявил он.

Ювелир предлагает баранов, а мясник — украшение. Расим бы