— Ты же знаешь, на моей службе всякое случается.

— Ты прав. Дырка в плече не худшее, с чем ты ко мне приходил. Пуля застряла, нужно вынимать. Ложись.

Мартин послушно улегся на кушетку, разглядывая красивую, но немного усталую женщину. Они знакомы десять лет, шесть из которых являлись любовниками. Сейчас Линде было тридцать четыре, в самом расцвете красоты, зрелой и яркой. Со светло-каштановыми волосами, пышной фигурой и теплыми карими глазами — она всегда была желанна для него, не только ласковая и страстная любовница, но и хороший друг. Привязанность, страсть, интерес — все это было между ними. Когда-то Мартину казалось, что этого достаточно. До того, как он встретил Софи. И хотя Линда всегда знала, что он не собирается жениться на ней, и сама вроде не стремилась к этому, он все же испытывал перед ней некоторую вину.

— Прости, — тихо сказал Мартин, — я не должен был так исчезать.

— Ты это часто делаешь. Но сейчас же все по-другому? Это не только работа.

Голос Линды был спокойным, лишь где-то на дне таилась горечь.

Откуда-то с верхних полок ветхого шкафчика она достала ящичек с медицинскими инструментами.

— Подожди немного, мне нужно их обработать.

Мартин кивнул и резко скривился от боли — целительский артефакт не мог полностью ее убрать.

Закончив подготовку, Линда уселась на край кушетки.

— А рану ты мне не заморозишь? — тоскливо спросил он, глядя на серебряный пинцет в руках женщины.

— Это зависит от того, какие ответы я получу на свои вопросы, — со зловещей улыбкой ответила она.

— Можно я потеряю сознание? — пробурчал Шефнер. — И мне нельзя говорить о…

— Да-да, это я помню. Но меня не интересуют служебные тайны. Расскажи мне о той красавице, что завладела твоим вниманием. Ты наконец собрался жениться?

В противовес своим словам Линда не стала дожидаться, когда Мартин соберется с духом и ответит, а начала работать. Положила ладонь на рану, и мужчина почувствовал холод, разлившийся по плечу. Затем она закрыла глаза и, закусив губу, начала шептать заклинание себе под нос. Спустя минуту окровавленный кусок металла был у нее на ладони. Целителем Линда была хорошим, хоть и не очень сильным как маг.

— Ну и зачем тебе тогда инструменты? Чтобы попугать меня?

— Нужно очистить рану, а это лучше делать без магии — ты и так довольно слаб. Придется потерпеть, будет неприятно. — Очистив и зашив рану, Линда наложила целительские заклинания на плечо, усиливая регенерацию. — Через неделю будешь как новенький, но нужно зайти ко мне дня через два. И хорошо бы тебе немного отлежаться.

— На это нет времени.

— Но хоть на ночь останешься? Рану сейчас лучше не тревожить тряской в автомобиле.

— Если не выгонишь, останусь, — кивнул Мартин. — Помоги мне сесть.

Линда неодобрительно покачала головой, но все же выполнила просьбу. Усадив Мартина, дала ему выпить немного укрепляющего отвара. Сделав пару глотков, он прислонился спиной к стене, закрыв глаза. Лицо его было бледным и отрешенным. Казалось, менталист полностью погружен в себя.

— Она внучка моего старого друга, — неожиданно сказал он. — Для меня самого стало неожиданностью, что я так к ней прикипел.

— Внучка друга? Надеюсь, эта девушка хотя бы покинула школьную скамью?

Слабая улыбка тронула губы Мартина.

— Эй, я не настолько плох! Она студентка старших курсов, артефактор. Видела бы ты, какие произведения искусства выходят у нее из-под рук!

— Тебе всегда нравились талантливые люди. Но артефактор? Сочувствую тебе. Один такой ухаживал за мной несколько лет. Ну как ухаживал… здоровался раз в неделю. А в конце первого курса предложил сходить с ним на свидание. Не заметив, что я уже замужем и на седьмом месяце беременности.

— С Софи сложно, — сонно кивнул Мартин, — но она стоит того. Надеюсь, мне удастся повести ее к алтарю раньше, чем я поседею как лунь.

Линда была рада, что Мартин сейчас не видел ее лица, растерянного и огорченного.

— Я рада за тебя, — мягко сказала она. — Пойдем, я уложу тебя спать в комнате сына.

— Завтра утром приедет Джис, — опираясь на руку Линды, сообщил Мартин. — Прости, я знаю, что ты не любишь боевых магов в своем доме.

— Пожалуй, господина Грохенбау я как-нибудь потерплю. Он не так уж и плох. К тому же мне есть о чем с ним поговорить. Бертольд мне писал, что в академии его задирает девчонка с весьма знакомой фамилией.

Мартин ухмыльнулся.

— А-а-а, Ирма. Она может. Но и твой сын вполне способен за себя постоять.

Целительница помогла Мартину раздеться и уложила его на кровать.

— Тебе принести что-нибудь? — спросила она.

— Нет… Линда, чем я могу тебя отблагодарить?

— Ты и так платишь мне зарплату как внештатному сотруднику. И это уже не говоря о том, как много ты мне помогал с Бертом.

Смерть мужа не только стала большим ударом для Линды, но и инициировала магический дар сына. К несчастью, к боевой магии. Молодой целительнице, мягкой и спокойной по натуре, было тяжело справиться одной с взрывным и сложным характером сына. К счастью, уже тогда рядом с ней был Мартин, помогший молодой вдове своего подчиненного с работой и нашедший для ее сына учителя — Джисфрида Грохенбау. Тому достичь взаимопонимания с чужим мальчишкой оказалось гораздо легче, чем с собственной дочерью.

— Мне было несложно. И все же я хочу отблагодарить тебя за твою доброту и понимание.

Линда ласково провела ладонью по щеке Мартина.

— Тогда давай сходим на лермийскую оперу. Они дают несколько представлений в столице, но уже сейчас приобрести билеты сложно. А я люблю музыку, ты же знаешь.

— Конечно, — пробормотал Мартин, совсем засыпая.

Линда еще долго сидела у кровати спящего менталиста, тихо глотая слезы. Кто знал, что так получится? Что пройдут годы, и она, клявшаяся, что никто не сможет заменить мужа в ее сердце, полюбит другого мужчину. Что она однажды откажется от его великодушного предложения стать его женой, а затем об этом пожалеет. Тогда Шефнер принял ее отказ спокойно, даже с каким-то облегчением, и больше не возвращался к этой теме. Теперь он собирался жениться на другой. Той, чье имя произносит с таким восхищением и нежностью. Линда давно чувствовала, что теряет Мартина Шефнера, что он отдаляется от нее. А сейчас поняла, что уже потеряла его навсегда.

Маг не умел болеть. Стоило ему простыть или получить ранение, как из сильного мужчины, способного несколько суток не спать и почти не есть, занимаясь делом, он превращался в брюзгливого столетнего старика, разваливающегося на ходу. Не было никого слабее, капризнее и чувствительнее его в этот момент. Об этом свойстве главы СБ знали несколько человек — члены семьи, Линда, которой он доверял себя лечить, и Джис. Последнему как-то пришлось несколько дней сопровождать в дороге своего босса, подхватившего сильную простуду. Телохранитель вспоминал об этой своей поездке как о втором боевом крещении и следил за здоровьем Шефнера гораздо пристальнее, чем за своим, — чтобы переждать плохое самочувствие босса подальше от него.