Федор прошел вслед за Дианой и Филиппом в большой прокуренный зал, где стояли несколько продавленных диванов и кресел и работали три телевизора. В клубе охотников на вампиров все выглядело как-то убого, и здесь было чрезвычайно грязно.

Филипп, поддев носком сапога пустую пивную бутылку, заметил:

– Вот где проводят минуты отдыха охотники, очищающие планету от тварей! Так и хочется воскликнуть: «Охотник, очисти сначала свой свинарник, а уж потом выходи на тропу войны!»

– Что пить будете? – произнес кто-то. – Диана, тебе, как обычно, апельсиновый сок. Тебе, мужик, алкоголь?

Вопрос был адресован Федору, и тот не отказался от стопки водки.

– А ты, вампир, чего хочешь? Крови? Свежей или консервированной? Ну, иди же сюда, припади к моей груди... – Один из охотников, толстенный детина, потрясал своей грудью, ничем не уступавшей по размерам солидной женской, правда, покрытой рыжеватым мехом.

– Сначала продезинфицируйте ее, мой друг, а потом, так и быть, я использую вас в качестве бутылки, – усмехнулся Филипп.

Охотник кинулся на него, и лицо Филиппа исказилось, во рту возникли клыки. Диана, встав между двумя мужчинами, осадила их:

– Дима, назад! Иди на боковую, потому что ты уже набрался больше положенного. А ты, Филипп, не язви. Ведь попади охотник в логово кровососов, пусть даже и в сопровождении вампира, твои дружки наплевали бы на всякие кодексы и уставы и тотчас использовали его в качестве бутылки.

– У нас нет устава, – ответил Филипп, и Диана кивнула:

– То-то и оно! Теперь понимаешь, чем человек отличается от твари?

Они прошли в отдельную комнату, больше походившую на тюремную камеру: кровать, умывальник, за ширмой – унитаз и кишка душа. Окон здесь не было, только голые бетонные стены, покрытые не самыми целомудренными надписями и рисунками.

– Здесь ты можешь отдохнуть и прийти в себя, Федя, – сказала Диана. – А мне надо поговорить с президентом. Охотники по всему миру обязуются помогать своим товарищам в других странах. Бывает, что нам приходится выезжать за границу, а бывает, к нам в Россию приезжают иностранные охотники. Потому что у каждого свои личные счеты с вампирами. Уверена, что с учетом важности нашего дела нам организуют канал по переправке за кордон в течение ближайших двадцати четырех часов.

– Слишком долго, – вздохнул Филипп. – Лера находится в их руках уже почти двое суток.

– Быстрее ты на Лазурное побережье все равно бы не попал, – сказала Диана. – Да и не забывай: когда светит солнце, ты вне игры. А в самолете Лиги Охотников имеется особая светонепроницаемая камера, в которой транспортируются вампиры, которых по той или иной причине еще не ликвидировали. В этой камере ты сможешь лететь во Францию и днем.

Диана отодвинула занавеску, ткнула пальцем в унитаз и душ и сказала:

– Конечно, не «Хилтон», но усталому от борьбы с кровососами охотнику большого и не требуется. Еду сейчас принесет Зоя.

– Она еще и готовить умеет? – изумился Филипп. – Просто потрясающе! Ее надо выставлять в передвижном цирке как чудо природы.

– Смотри, упырь, как бы в передвижном цирке тебя не выставили! – гаркнула охотница Зоя, вваливаясь в комнатушку. – Эй, мужик, тебя ведь Федором кличут? У нас тут не ресторан! Имеются жаренная на сале картошка, сардельки и салат из квашеной капусты. Ну и пива от пуза. В комнату ничего таскать не буду, у нас не отель, так что двигай ногами на кухню.

– В самом деле, не «Хилтон», не «Риц» и даже не провинциальная турбаза, – усмехнулся Филипп, когда Зоя удалилась. – В наших клубах все же гораздо цивилизованнее!

– В особенности привязанные к столбам бутылки, на которых бросаются сразу несколько кровососов! – хмыкнула Диана. – Филипп, для тебя у меня имеется другая комната. Моя!

Она увлекла за собой вампира, а Федор уселся на скрипучую кровать, покрытую темно-серым, несвежим бельем. И что Диана будет делать в своей комнате с вампиром? Догадаться было несложно. Ну ничего, ему, Федору Крылову, гарантирован оглушительный успех в иной области. Историю про вампиров он, естественно, опубликует. Только ему нужны железные доказательства – иначе его запрут в психушку. И он их получит! Эта вампирская реликвия... До нее хотят добраться и граф Филя, и бессердечная Диана, но к рукам ее приберет в итоге он, Федор. Тогда и вампиры, и охотники будут зависеть от него.

От головокружительных перспектив в желудке заурчало, и Федор вышел из комнаты в коридор, поплелся на кухню, где кашеварила Зоя, ориентируясь на запах горелого масла и чего-то протухшего.

* * *

– Господин Желдыбин, это идет вразрез с нашими договоренностями! – Лицо собеседника, одного из высоких чинов Ордена Дракона, дергалось от возмущения.

Борис Борисович усмехнулся в веб-камеру и заявил:

– Ничего не могу поделать, я уже получил то, что мне требовалось. «Рубиновое звено» находится на пути туда, где будет произведен ритуал превращения. И то, что «рубиновое звено» добыли не вы, не моя вина. У вас были все возможности. Но вы их прошляпили!

Собеседник, чье лицо высвечивалось на огромном экране (он находился в Лондоне, а Желдыбин на свой вилле на Лазурном Берегу), вскричал:

– Вы нас использовали в своих целях! Выведали у нас все секреты, обещали в обмен на «рубиновое звено» отдать реликвию, которую наш Орден потерял больше двухсот лет назад, а сами желаете заполучить все!

– Да, я люблю получать все, – согласился олигарх, которого беседа с нервным стариком начинала утомлять. – Итак, передайте своему гроссмейстеру: ваша помощь мне не нужна. Все наши договоренности считаются отныне недействительными. Реликвию вы не получите.

– Это неслыханно! – произнес, задыхаясь, лондонец. – Орден не прощает измены! Мы непременно вернем реликвию тем или иным способом, господин Желдыбин! Мы оставляем за собой право...

Борис Борисович нажал на клавишу компьютера, завершая видеоконференцию. Орден, сборище старых и по большей части выживших из ума неудачников, ему больше не нужен. Он получил все, что ему требовалось: информацию, «рубиновое звено» и бриллиант ван дер Квалена. Оставалось только повторить эксперимент магистра Альбрехта и создать человека, современного гомункулуса, обладающего возможностью жить вечно, однако лишенного всех негативных качеств вампирьей расы. И таковым гомункулусом надлежало стать его дочери Дашеньке. А потом, если все пройдет успешно, и ему самому.

Желдыбин вышел из своего кабинета, поднялся на второй этаж виллы и прошел в апартаменты дочери. Вышедший ему навстречу врач покачал головой. Борис Борисович знал, что ждать больше нельзя. Он не сможет жить без Дашеньки!

Олигарх зашел в спальню дочери. Девочка спала, а по прозрачному шлангу ей в руку струился медикамент. Борис Борисович нежно поправил скомканное одеяло и поднял с персидского ковра выпавшего из рук спящей дочери мистера Квака, лягушонка в смешном фраке и с крошечным цилиндром на голове, ее любимую игрушку. Сжимая мистера Квака в руках, миллиардер смотрел на Дашеньку, а потом наклонился, отбросил со лба девочки непослушные локоны и поцеловал дочку.