– Как? Всего трое? – вскрикнул Димон.

– Да, – расстроенно подтвердила заведующая, – я их всех лично знаю, нет там никаких девушек.

– Спасибо, – поскреб затылок Димон, – значит, будем искать дальше.

Он объехал еще три почты, и везде всеми правдами и неправдами выяснял, сколько подписчиков у «Посиделок». Результаты были печальными. На трех почтах всего нашлось 5 человек, подписчиков «Внуковских посиделок».

Чтобы не возвращаться сюда второй раз он решил не ходить не занятия, позвонил Петровичу, объяснил ситуацию. Вместо этого объехал пять киосков, где продавались газеты.

– «Внуковские посиделки» есть? – спрашивал он у всех киоскеров, – дайте все, что есть! Куплю все!

В одном киоске ему продали шесть газет, в другом одиннадцать.

– Что, все уже раскупили? – спрашивал Димон.

– Да нет, – не особенно ее и берут то, газету эту – откровенничали киоскеры, – мы ее понемногу заказываем, штук по двадцать.

На обратном пути Димон мрачно производил подсчеты на тяжелом ПЛОТе, он с его большими кнопками был удобнее коммуникатора.

– Значит, – всего четырнадцать отделений связи, на четырех из них 5 подписчиков. Задача для Антона: сколько всего подписчиков у этих несчастных «Посиделок»? Что, неужели и шестнадцати не наберется? А в рознице сколько? Ну, пусть всего будет пятьдесят киосков, по двадцать штук. Это что же – тысяча всего? Итого одна тысяча двадцать экземпляров. Круто!

Он открыл последнюю страницу газеты: глаза не обманывали его, тираж 45 000.

– По-о-нятно, – облегченно вздохнул Димон. – Значит, всякие там «Лыткаринские сплетники» и «Ногинские зори» такое же надувательство! А, собственно, что я так удивляюсь то? Если трафик у сайта можно накрутить, то тираж то и накручивать не надо, пиши, просто, сколько у кого наглости хватит!

Ну, что же. Теперь хотя бы понятно, в чем дело.

На следующий день он отправил Петровича, Игоря и водителя в разные районы Московской области с поручением выяснить реальные тиражи и реальных подписчиков местных газет. Результаты были похожи: тиражи безбожно накручивались, о миллионах, положенных Димоном в основу расчетов, не могло идти и речи!

Он поручил Петровичу отправить факс в «Твенти фо» об одностороннем расторжении договора:

– Если будут возмущаться, скажите им, что мы семьдесят тысяч просадили по их милости! А креатив свой могут себе назад забрать. Нету там у них никакого креатива.

С Женей после больницы они встречались реже, дел было невпроворот. Димон использовал все выходные для учебы, времени не хватало катастрофически. Он сократил все ланчи и обеды до минимума, возвращался домой в одиннадцатом часу и все равно не успевал.

Свою первую стипендию он истратить не успел, после поездки в Питер и загула у Ляльки на карте оставалось еще около тридцати тысяч рублей. Новую стипендию он практически не расходовал. Некогда было. Отдал матери сто тысяч, остальные тратить было некуда, не на что и, самое главное, некогда. Единственное, что он купил, был новый коммуникатор. Еще он подарил Антону ноутбук и заменил в квартире оба телевизора на плазму.

Один только раз они с Женей вырвались на выходные в подмосковный дом отдыха, покатались на коньках по широким аллеям, залитым специально для конькобежных прогулок, поплавали в бассейне, погрелись в сауне.

А какие судачки «орли» подавали им там на обед! Нежнейшие, сочные, в хрустящем кляре, с тонким, еле слышным ароматом лимона. Официант доверительно сообщил, что это блюдо пользовалось большим спросом у членов ЦК КПСС в те еще, советские годы.

Была ясная зимняя ночь. Они лежали на широкой кровати в просторном номере санатория Управления делами Президента. Широкое окно на втором этаже выходило на заснеженные ели, луна ярко освещала их могучие лапы, обвисшие от тяжелого снега. Недавно шел густой снег, а сейчас тучи разошлись, и все пространство за окном заливал лунный свет.

На прикроватном столике стояли два бокала с красным «Абрау», коробка конфет, ваза с фруктами. Со дна бокалов тоненькими струйками поднимались мелкие бисерные пузырьки. Лунный свет, льющийся из окна, красиво подсвечивал их.

На двери снаружи висела табличка

«Do not disturb» – Не беспокоить

– Жень, я, кажется, стихи написал, – робко прошептал Димон. – Вот послушай. Бред, да? – И, запинаясь, он прочел:

Глядим в окно, как вьюжит,

Как снег летит на снег.

А на двери снаружи

Записочка «Нас нет».

Нас нет, мы растворились

В снегах, как это лес.

Нас нет, есть Божья милость,

Сошедшая с небес.

Мы нежимся в постели

И смотрим в полусне

Как снег летит на ели,

Как снег летит на снег.

– Да ты что? – Женя приподнялась на локте, – ты это сам? Когда?

– Вот только что, – неуверенно ответил Димон. – Бред, да?

– Обалденные стихи, у тебя талант. А ты раньше писал?

– Не, вообще никогда. Сам не понимаю, как это получилось.

– Ты меня просто поражаешь. Знаешь, был такой японский поэт Гедай. Читал?

– Нет, конечно.

– Тогда это его дух сегодня вселился в тебя. Вот послушай.

Лист летит на лист,

Все осыпались, и дождь

Хлещет по дождю.

– А дальше?

– Дальше нет. Это хокку. Японское трехстишие. А вот те слоганы, про которые ты мне рассказывал, ты тоже сам? Ну, там «гроза без угрозы», «укротители молний» и так далее.

– Ну, да. Тоже сам. И тоже не понимаю, как это получилось. Само как-то. Только что толку, нет риспонса. Надо срочно что-то думать.

– Подвели тебя, значит, твои рекламщики? – сочувственно сказала Женя.

– Да, хорошо еще, что не на всю сумму с ними договор подписали. Тут на кого нарвешься. Так могут ободрать, что без штанов останешься, – объяснял он Жене, – вот что теперь делать, ума не приложу. Время идет, люди простаивают, деньги теряю каждый день!

А, знаешь что? Я ведь полный идиот! Давай, пока нет «Ста пудов» иди к нам в PR-отдел. Мне же Кудрявцев еще в больнице говорил, чтобы я с этим не тянул, а вот доверился этой Алене, думал, они действительно знают свое дело! Может, еще и не будет никаких «Ста пудов», а реклама мне нужна сейчас позарез! Ну, согласна?

– Конечно, согласна. Только я не уверена, это же такая ответственность!

– А я, почему то уверен в тебе! – Димон нежно обнял ее и поцеловал, – ты справишься. Вот скажи, первое, что придет в голову, как бы ты поступила? Только не так как я до тебя поступил, а как-нибудь по-другому!

– Я бы? Я бы крутила по радио какую-нибудь песню, чтобы она у всех в мозгах засела! Ты же сам сказал, что газеты отпадают, телевидение никакой бюджет не потянет, полтора лимона улетят за три дня! Значит, что остается? Растяжки на дорогах и щиты рекламные? Но это уже как дополнение, для закрепления, так сказать, в сознании населения.