– Тебе не следовало вести так себя с полицейскими.

Голос донесся с переднего сиденья. Говорил немолодой толстяк-коротышка.

– Полицейские, – с нескрываемым презрением сказал Харли. – Если вы полицейские, то за что меня арестовали?

– За нападение на офицера. У одного из моих людей сломан нос.

– Ты имеешь в виду того, который собирался стукнуть меня по затылку дубинкой? У меня отличная идея. Не вешайте мне лапшу на уши, и я отвечу тем же.

– Нападение на полицейского офицера – это очень серьезное обвинение.

– Да… как и похищение, а потому тебе лучше остановить машину и выпустить меня – тогда я позабочусь о том, чтобы за твою голову не назначили цену.

– Ты нам угрожаешь?

– Я лишь говорю правду. У меня есть одна привычка: я никогда не убиваю полицейских… ну если только они не становятся продажными.

Харли сложился пополам, когда сидевший рядом с ним человек нанес ему удар тем, что держал в руке.

– Жду не дождусь момента, когда расскажу об этом Петросяну, – сказал Харли, когда ему стало немного легче. – И начну с того, – он повернулся к типу, сидевшему рядом, – что засуну то, что ты держишь в руках, тебе в задницу. Впрочем, ты наверняка любишь такие вещи, верно?

На этот раз Харли, ожидая удара, успел сложить руки, и ему удалось зажать предмет между правым бицепсом и предплечьем. Затем он отвел голову назад, повернулся и ударил сидевшего рядом мужчину. Они столкнулись лбами, как два бильярдных шара. Раздался громкий треск. Несмотря на боль, Стэн дико захохотал и принялся отчаянно отбиваться руками и ногами.

Тут они решили остановить машину и засунуть его в багажник. Вскоре после этого – минут через десять – машина снова затормозила, его вытащили из багажника и раздели догола. Харли молчал. Он начал понимать, к чему все идет, и его охватила тоска. Однако у него сохранялась надежда, что Ричардс сумел уйти. Они почти сразу засунули его в багажник второй машины и поехали дальше. Дорога стала неровной, Стэна сильно трясло, к тому же машина была старой, бензиновые пары быстро накапливались, и он подумал, что может задохнуться. Харли пришло в голову, что, возможно, это будет лучшим для него исходом – заснуть и умереть от отравления угарным газом. Так он избежит пыток и унижений, а также унесет все свои секреты с собой.

Разум способен сопротивляться до определенного предела; потом он открывается, и человек рассказывает все, что знает. Говорят, люди ломаются, но Стэн не считал себя обычным человеком. Он был подлым и неприятным, возможно, потерял прежнюю сноровку, но все еще держал свой разум под контролем. Харли улыбнулся под вонючим капюшоном, думая о брошенном ему вызове. Он прошелся по длинному отвратительному списку вещей, которые они станут с ним делать, решил, что будет сражаться на каждом шаге, и, если ему повезет, они сознательно или случайно его убьют. И это будет победа, которую он примет без колебаний.

Харли пришлось ждать не меньше часа. Ему стало скучно – он знал, что они задумали, и хотел, чтобы поскорее приступили к делу. Изоляция была стандартной техникой при допросах/пытках, и хотя она давала результаты для большинства людей, в случае с Харли оставалась совершенно бесполезной из-за того, что он вообще не слишком любил людей. Среди всех, кого Стэн встречал в разные годы, ему попалось совсем немного тех, кто представлял интерес; большинство же либо навевало скуку, либо раздражало.

До него доносились звуки из-за двери, шаги, разговоры, но слов разобрать не удавалось. Наконец, дверь открылась, и Харли попытался сосчитать шаги. Пожалуй, их было трое или четверо. Они окружили его со всех сторон, кто-то подошел сзади, и Стэн постарался не шевелиться. Человек схватил капюшон из мешковины и быстрым движением сорвал его. Харли заморгал и огляделся по сторонам. С потолка свисала простая электрическая лампочка, по полу тянулся коричневый провод. Стэн посмотрел на трех мужчин. Двоих он знал.

– Джентльмены, должно быть, произошло недоразумение, – спокойно заявил он. – Я полагал, что военные действия в Бейруте закончились.

Двое стоявших перед Харли мужчин обменялись быстрыми улыбками.

– Мистер Шерман, – заговорил тот, что постарше, – я очень давно ждал встречи с тобой.

– Как и я, Сайед.

– Значит, тебе известно, кто я такой? – спросил Сайед, приподняв бровь.

– Конечно. Ты – головорез из Бейрута.

– А ты – мистер Шерман, наемный убийца из ЦРУ.

Казалось, Харли на секунду задумался, а потом кивнул.

– Да, так и есть. Я убиваю людей вроде тебя – и зарабатываю этим на жизнь. Более того, я прикончил твоего босса Хишама.

Сайед кивнул, решив, что их беседа будет интересной.

– Как жаль, что тебя не было в посольстве в тот день… Мы спланировали операцию, рассчитывая, что ты там будешь.

– Да… какая досада. Однако я постарался компенсировать это, убивая ублюдков вроде тебя.

Сайед учтиво улыбнулся.

– Ну, похоже, что больше ты никого не убьешь.

– Может быть. – Харли оглядел сырое помещение. – Да, дела складываются не лучшим образом, но я всегда любил решать трудные задачи.

– Ты прекрасно знаешь, что на этот вызов ты не сможешь ответить.

– Боюсь, не понимаю. Ты же видишь, что я чокнутый. У меня не всё в порядке с головой, и я ненавижу ваши вялые члены больше, чем люблю жизнь, так что вам будет не просто.

– О, мистер Шерман, твоя фальшивая бравада – как это по-американски… настоящий Голливуд.

Харли поморщился, услышав слово Голливуд, словно ему было неприятно, что его связали с этим местом.

– Никакой фальшивой бравады, Сайед. Я буду трахать тебя до последнего вздоха. И скормлю тебе столько дезинформации, что ты не будешь знать, чему верить. Ты начнешь убивать собственных людей еще до того, как все закончится. Не сможешь спать по ночам, а когда заснешь, тебе будут сниться предатели за каждым углом. Шпионы в твоем собственном лагере. В общем, настоящий взрыв.

– Неужели?

– Да. – Стэн кивнул, чтобы подтвердить свои слова. – Мы вдвоем совершим небольшое путешествие по кишечнику моего больного разума, и, уж поверь мне, ты едва ли выберешься оттуда невредимым.

– Ха. – Сайед рассмеялся; такое он слышал впервые. – Отлично. Я думаю, пора начать путешествие. Ты как?

– Немедленно! И чем быстрее, тем лучше… таков мой девиз.

– Зачем ты вернулся в Бейрут после стольких лет?

– Ты и сам знаешь, почему я здесь.

– Давай будем считать, что мне неизвестны твои мотивы.

Харли улыбнулся.

– У тебя есть то, что нужно мне.

– И о чем речь?

Стэн успел все обдумать, пока сидел под вонючим капюшоном. Иванов появится послезавтра, и он будет в отчаянии. Они все будут в отчаянии, потому что Харли собственноручно опустошил их тайные банковские счета. Он лишь надеялся, что они не сумели добраться до Ричардса, а если сумели, у него хватит ума ничего не говорить о Гамбурге во время допроса. Ему нужно создать впечатление, что дело в агенте, не поднимая вопросов, связанных с деньгами.