Почему Александр не слышит братьев? У них же общий разум, и Альберт неоднократно повторял, что «отключиться» от него невозможно, даже с помощью магии.

– Я уснул… так спокойно спалось… – бормотал Александр. – Как будто мыслей никаких не было… Какой же я идиот! Что с ними?

– Ты, конечно, идиот, – подтвердил стоящий у двери Виктор, – но от твоей паники пользы нет никакой. Потому успокойся уже.

– Что он тут делает?!

Александр наконец-то очнулся от шокового состояния. Он резко пересек разделяющее их расстояние и попытался атаковать беса, но я вскинула руку вперед.

– Не трогай его! Он пришел с миром! Алекс, послушай. Что-то случилось в клубе. Там Адалин…

Виктор отступил к стене, посмотрел на оборотня с неприкрытым раздражением.

– Какой же из тебя телохранитель? – цокнул он языком. – Нормальные телохранители не спят посреди дежурства.

– Заткнись, – посоветовал деморализованный Александр и приложил пальцы к вискам.

Он всё равно держал беса на расстоянии вытянутой руки, чтобы в случае необходимости – ударить.

Я тем временем достала телефон и набрала номер Златона. Длинные гудки вселяли только ужас. Никто не отвечал. Я звонила ещё и ещё.

– Я так понимаю, господа орки сейчас тоже находятся в моем клубе? – спросил Виктор без особого интереса. – Какой сегодня ажиотаж. Знал бы – брал плату за вход.

– Наконец-то! – вдруг произнес Александр куда-то в сторону, обращаясь не к нам; видимо, не удержался от эмоции.

Кажется, их связь с братьями восстановилась. Это же добрый знак? Мы вместе с бесом уставились на парня. Некоторое время тот молчал, а затем побледнел и сказал, обращаясь ко мне:

– На них напали. Адалин пообещала убить Виталика, если Златон не пойдет с ней. Он согласился…

Нет. Нет. Отрицание засасывало топкой трясиной. Не мог Дитрих отпустить своего брата в логово к врагу. Как же так вышло? Понимание того, что Златон всегда делает по-своему и никого не слушает, запихивалось куда подальше. В мозгу крутилось только бесконечное: «Нет, нет, нет…».

– Мда, та еще штучка. – Виктор задумчиво пожевал губу. – Секретарша Златона стучала на него для меня, она подсмотрела и сфотографировала твои записи, и через них удалось выйти на Дмитрия, который когда-то работал на Серпа. Расколоть его оказалось не сложно, и он каким-то чудом притащил мне одну из вещиц, некогда принадлежащих Адалин. Но на то, чтобы найти ее, у меня ушло больше недели, и то скорее повезло. Я просто ездил по городу и принюхивался наудачу. Боюсь, в этот раз у нас нет столько времени.

Александр в ответ на это признание удивленно вскинул брови. Не сомневаюсь, что на «том конце провода» кто-нибудь из его братьев уже докладывал все Дитриху.

– Есть идеи, как найти стерву быстро? – Виктор закончил свой монолог вопросом.

– Нет, но я точно знаю, у кого они могут быть. – Я повернулась к Александру, зная, что он поймет меня с полуслова. – Платон. Если мы приведем его в чувство, уверена, он сможет помочь нам с Горгоной.

– Горгоной? – переспросил бес, но я лишь отмахнулась, продолжив:

– Тая пока не приехала, но уверена, Виктор сможет помочь.

– Помочь с чем? – Бес переводил взгляд с меня на близнеца и обратно. – Эй, я, конечно, не против, сам за тем и пришел, но хотелось бы заранее знать, на что я подписываюсь.

Александр несколько минут смотрел мне прямо в глаза, но разумом в тот момент, я уверена, был рядом с братьями. Спустя секунд тридцать близнец наконец кивнул:

– Дитрих будет ждать нас в «Цербере», поехали.

* * *

Меня бросало от полнейшей безнадеги к безумной отчаянной надежде, а затем снова к обреченности и обратно.

В холле «Цербера» нас встретил Дитрих. Он ходил из стороны в сторону, но, едва увидев, бросился навстречу.

Увидев беса, он скрипнул зубами и тихо, но внушительно пообещал:

– Предашь нас – и я буду удерживать твою душу до тех пор, пока ты не начнешь умолять о смерти.

Щека Виктора дернулась от нервного тика, но он ответил:

– Я не имею обыкновения нарушать взятые на себя обязательства.

Дит на мгновение прикрыл глаза, а затем кивнул:

– Идемте.

Пока мы поднимались на лифте, я осторожно спросила:

– Ты что-нибудь видишь? Их смерть?

– Нет, – брат Златона покачал головой. – Но и душ тоже не чувствую. Не дотянуться. Какой бы силой ни обладала Адалин, о моей она явна знала. И знала, как ее обойти.

– Но откуда?

Вопрос остался без ответа.

В палату к Платону я вошла на негнущихся ногах, с подрагивающими пальцами. Получится ли сейчас? Должно получиться, ведь иначе… что будет в случае этого самого «иначе», воображение даже отказывалось рисовать, к сердцу подступал иррациональный страх, горло сдавливало спазмом, а дальше мне просто настолько физически становилось плохо, что приходилось усилием воли пытаться контролировать дыхание и заставлять себя думать о чем-то хорошем.

Но о чем хорошем можно было думать, когда, потеряв столько лет жизни, мы со Златоном наконец смогли переступить через взаимные обиды, примириться, поверить друг другу и друг в друга, и вот эта самая жизнь опять нас разводит.

Виктор шел за мной, сразу за ним Алексей – контролирующий каждый шаг беса, каждое движение, каждый взгляд. Несмотря на временное перемирие, бесу здесь никто не доверял.

Я остановилась рядом с койкой, на которой лежал Платон. Только средний Адрон нам сейчас может помочь найти Адалин. Только он может знать, где она. Тая уже готовится вылететь в столицу, но сейчас счет может идти на минуты, и ждать ее нет времени.

– Я могу показать, как работал с твоим отцом, ты будешь тратить гораздо меньше энергии и быстрее сможешь найти нужное… – Он вдруг осекся и с шумом втянул носом воздух. Затем еще раз.

– Что такое? Ты что-то чувствуешь?

Виктор выглядел сбитым с толку.

– Да ну, бред какой-то, – прошептал он едва слышно, а затем подскочил к кровати Платона и принялся обнюхивать лежащее на кушетке тело, как собака обнюхивает своего хозяина.

Алексей было дернулся, но я жестом и молящим взглядом попросила не вмешиваться.

Виктор тем временем тряхнул головой, затем крепко-крепко зажмурился и снова шумно принюхался.

– Скажи хоть что-нибудь! – не выдержала я, ощущая себя натянутой струной.

– Запах, который я чувствую, – Виктор говорил тихо, не слишком уверенно. – Он исходит не от тел. От душ. И я скорее усомнюсь в том, что вижу, чем в том, что чую.

– И что ты чуешь? – спросил Дитрих требовательным тоном, не выдержав даже малейшей паузы.

– Точно такой же запах, как и от Адалин. Не просто похожий. Не родственный. А один в один. Понимаете?

– Говори