— Как?

— Благотворительная деятельность. Есть ли кто-нибудь, кто нуждается во всех деньгах, которыми вы сейчас располагаете? Есть ли у вас любимое дело, которому вы могли бы помочь?

— Конечно, их много, но…

— Тогда сделайте что-нибудь. Организуйте ярмарку. Ваша жизнь изменилась, чикита, и быть богатой гораздо приятнее, чем быть бедной. Я это знаю, потому что я была и тем, и другим.

— Хорошо, если я пообещаю организовать ярмарку, ты позволишь мне иногда печь хлеб?

— Сегодня разрешу. В будущем посмотрим.

Эстер любезно кивнула в знак благодарности.

После ужина, когда Эстер сидела в комнате Галена и читала последнюю часть «Освободителя», она отложила газету и задумалась о предложении Макси. Макси была права, теперь, когда она стала женой богатого человека, у нее было много возможностей помочь общему делу. Выбор был бесконечен: от благотворительных обществ до помощи беженцам, детям, оставшимся без попечения родителей. Эстер оставалось остановиться на одном варианте. Интересно, одобрит ли это Гален? Она не думала, что он откажет ей в использовании территории для проведения ярмарки, и сомневалась, что ей понадобится большая финансовая помощь, потому что она будет использовать свои собственные средства для реализации большинства своих планов. Она решила, что спросит его мнение, когда он вернется, если он когда-нибудь вернется. Она ужасно скучала по нему.

Глава 18

Планы Эстер на ярмарку отошли на второй план, когда на следующее утро Би принесла ужасные новости. Банда людей Шу похитила соседа Би, Сэмюэля Крейтона, и его сына Питера. Не было ни судебного приказа, ни слушаний у шерифа Лоусона. Похитители просто ворвались на маленькую ферму посреди ночи и увезли их.

Крейтоны только недавно переехали в Уиттакер, прожив последние три года в Канаде. Они бежали туда вместе с десятками тысяч других представителей расы, чтобы избежать возможного похищения, которое стало законным после принятия Закона о беглых рабах 1850 года. Из того немногого, что Эстер знала о них, мистер Крейтон был плотником, а его сыну Питеру было всего двенадцать.

— Его жене Эмме причинили вред?

— Ее очень сильно избили, но не увезли на юг.

Эстер могла себе представить страх Эммы за мужа и сына, и ее сердце болело за эту женщину.

— Кто-нибудь поехал за ними?

— Брэнтон и еще несколько человек, но люди Шу опережают их как минимум на четыре-пять часов. Я сомневаюсь, что они смогут вернуть их обратно.

В глазах Би стояли слезы, когда она сетовала:

— Это должно прекратиться, мы не должны так жить. Никто не в безопасности, Эстер, никто.

Она подошла и обняла пожилую женщину.

— Мы должны оставаться сильными, Би. Мы должны оставаться сильными.

Позже тем же вечером Эстер вместе с большей частью общины провела бдение в церкви в надежде, что Брэнтон и его люди добьются успеха. Но этому не суждено было сбыться. Мужчины вернулись усталыми и подавленными. Неподалеку от Монро на них напали из засады местные жители, нанятые охотником за рабами Портером Гриром, несомненно, чтобы замедлить их продвижение. В завязавшейся перестрелке Брэнтон Хаббл получил ранение в грудь и погиб.

Эстер выбежала из церкви, ее сердце бешено колотилось. Она не хотела, чтобы это было правдой. Она стояла в ночной тишине, дрожа, переполненная горем. Все, чего хотел Брэнтон, — это быть свободным. Он всю свою жизнь стремился к свободе, но был убит бандитами, которым уже была уготована участь в аду. Слезы градом катились по ее щекам. Она стояла и молча плакала, казалось, целую вечность. В конце концов Рено нашел ее, усадил в карету и отвез домой.

Община погрузилась в траур. Женщины были одеты в черное, мужчины — тоже, и многие предприятия в Уиттакере и Ипсиланти украсили витрины своих магазинов черными венками. Брэнтон Хаббл оставил свой след в сердцах многих людей в округе, и все скорбели о его кончине. Похороны, назначенные на два дня позже, были организованы Эстер и женщинами ее круга, потому что у Брэнтона не было другой семьи на Севере.

За день до похорон Эстер попросила Рено отвезти ее в ее старый дом, чтобы она могла взять несколько тарелок, на которых хотела сервировать некоторые блюда для ужина после похорон. Пока она была в доме, Рено и кучер медленно обошли территорию, чтобы убедиться, что все в порядке. Все было в порядке, за исключением двух сбежавших мужчин, которые прятались на чердаке сарая.

Когда Рено вошел на кухню и рассказал о своей находке, Эстер на мгновение уставилась на него, а затем быстро пошла посмотреть.

Конечно же, на чердаке было двое мужчин. Один из них спросил:

— Вы Эстер Уайатт?

Она кивнула.

— А вы кто?

— Уильям Мэдисон. Это мой двоюродный брат, Клод Сент-Клер.

— Как долго вы здесь?

— Почти пять дней. Мой друг в Энн-Арборе сказал, что вы могли бы нам помочь.

Эстер оглядела мужчин. Были случаи, когда чернокожие были в сговоре с охотниками за рабами. Они часто выдавали себя за беглецов, чтобы завоевать доверие местных жителей. Эстер не верила, что эти люди хотели ее одурачить; у нее было твердое убеждение, что они те, за кого себя выдают.

— Прошу прощения, что не встретила вас, когда вы приехали, но я недавно вышла замуж и теперь живу в другом месте. Вы ели?

— Несколько дней нет.

Они оба выглядели усталыми, но здоровыми. Разговор был внезапно прерван вбежавшим в сарай кучером.

— Шу и его дьяволы приближаются по дороге.

Эстер не стала терять времени даром.

— Уильям, Клодом, прячьтесь под тюками. Быстро! Это охотники за рабами!

Мужчины бросились прятаться. Эстер и Рено забежали за сарай и притворились, что наблюдают за созреванием плодов, которые скоро должны были появиться на яблонях в диком саду ее отца. Когда Шу подъехал, он приподнял шляпу.

— Здорово, девочка. Жаль, что так случилось с Хабблом. Думаю, он усвоил урок, что не стоит совать нос в дела тех, кто выше его по положению.

Видя его ликование, Эстер разозлилась еще больше, но придержала язык.

Он обратил свою злобную ухмылку на Рено и медленно оглядел его.

— Ты один из тех креолов из того шикарного дома на холме?

Рено едва заметно кивнул.

— У тебя есть документы, парень?

Рено вежливо ответил:

— Мне они не нужны. Я гражданин Франции. Во Франции у нас нет рабства и мы не оформляем документы на людей, как на лошадей или собак.

— Ты довольно наглый.

— Спасибо, — сказал Рено с поклоном. Затем он холодно спросил:

— Итак, что у вас здесь за дело?

Один из всадников Шу сплюнул.

— Очень наглый.

Рено