показываешь мне сейчас ту версию себя, которую я жаждала увидеть после кончины отца. Демонстрируешь то, чего мне так не хватало. Просто твоего присутствия рядом. Не только телом, – я невольно подняла руку к груди, – но и душой.

Его уязвленный взгляд, словно клинок, полоснул по сердцу.

– Мы могли бы начать все сначала, – тихие слова прозвучали так, будто их проорали, набрав полные легкие воздуха. Оглушая. Замедляя пульс. Вводя в оцепенение.

Я отступила еще на шаг, обняв себя руками.

– Нет, Марк, – столь же тихо ответила ему. – Пожалуйста. Если ты действительно хочешь искупить вину, отступи. Просто отойди на несколько шагов назад, потому что с момента возвращения мне не хватает кислорода. Ты пытаешься заполнить собой все пространство. Просто дай мне дышать. Прошу.

За время разговора Марк ни разу не надел своей маски безразличия. Все эмоции были на лицо. И прямо сейчас я видела его боль. И ощущала ее отражение пульсацией в груди.

– И не забывай, что я с Майком, – добавила, вновь напоминая об этом не только Марку.

– Ты его не любишь, – уверенно заявил он.

– Ошибаешься.

– Нет, Ники. Я прекрасно это вижу. Думаю, и он тоже. Но, если тебе так хочется заниматься самообманом, я не стану мешать. Как ты и просила, – Марк сделал несколько шагов назад, – даю тебе больше пространства. Если это действительно то, чего ты хочешь.

С губ больше не слетело ни одного слова. Я не представляла, что еще могла сказать. Желание побыстрее убраться отсюда заглушало остальные потребности. Поэтому я просто развернулась и вышла из его кабинета.

Остановилась лишь спустя несколько мгновений посреди этажа.

Мы могли бы начать все сначала.

Удивительно, но всего полгода назад эти слова могли меня вознести. А сейчас столкнули в недра ада. Туда, где все нутро облепил животный страх.

Если это действительно то, чего ты хочешь.

Мысленно я вернулась в Берлин. Туда, где все было проще. Вдали от Марка мне удавалось глушить эмоции, перекрывать их присутствием Микаэля, его настойчивостью. Я была уверена, что не пожалею о своем решении. Что и в Лос-Анджелесе буду его придерживаться, без оглядки на действия Марка. Но что, если я только сильнее все запутала? Если решение Майка вступить в ряды Драконов тревожило не столько из соображений его безопасности, а потому, что мне претила опустившаяся на плечи ответственность? Если у нас в итоге ничего не выйдет, я все равно буду виновата, что он угодил в группировку.

С губ сорвался всхлип.

Страх теперь уже отчетливо стиснул горло. Мешал дышать. Погружал в отчаяние.

Развернувшись, я направилась в уборную.

Заперлась внутри и наконец дала волю слезам.

Глава 20

Николетта Кейн

Лос-Анджелес

– Кажется, Мария все же переборщила. – Стив озадаченно смотрел на ломящийся от угощений стол, почесывая затылок.

– Она рада, что спустя столько лет в доме наконец-то будет большой праздник. Сложно ее винить, учитывая ее любовь к кулинарии, – ответила я, раскладывая столовые приборы.

При жизни отца мы всегда собирались на рождественский ужин большой компанией. Он приглашал друзей, Марк приводил Дэни и Стива, Энн временами приезжала с родителями. В доме всегда царила уютная и безмятежная атмосфера.

После кончины папы все изменилось. Возможно, я толком этого не осознавала, но все эти годы мне не хватало того ощущения праздника. И веры, что вскоре произойдет чудо. Не важно какое, но оно обязательно случится.

Поэтому, когда Дэни предложил спустя столько лет по-настоящему отпраздновать Рождество, я тут же всеми руками вцепилась в эту идею.

Помимо самого Дэни, Стива и Марка будет присутствовать Микаэль – и как же я молилась, чтобы вечер не вылился в драму, – а также Шерил и Адам. Разумеется, Энн тоже была приглашена. Я попыталась позвать Эмили с Альбертом, но они отказались. Без объяснения причин. Хоть я и так все понимала. Пусть мы сохраняли нейтралитет, но друзья Майка продолжали видеть во мне угрозу.

– Звонил Адам, сказал, они уже близко, – раздался голос Марка на входе в столовую.

Я подняла на него взгляд. Лидер Драконов сегодня приоделся в красную футболку, под стать названию своей группировки. Мне редко доводилось видеть его в ярких цветах, и потому взгляд невольно задержался дольше положенного.

Марк сдержал слово. Соблюдал дистанцию. И в буквальном смысле тоже. Когда мы находились в одном помещении, он всегда старался отойти на достаточное расстояние. И я ему благодарна, потому что все еще пребывала в смятении: сердце ныло и боялось сойти с выбранного пути.

Достав из кармана мобильный, отправила короткое сообщение:

Ответ не заставил себя ждать:

Пару мгновений я размышляла над ответом, но в итоге так ничего и не написала.

– А где Дэниел? – спросила Энн, занося очередной поднос с еще одним видом закусок. – Когда его ждать?

Сегодня утром она заявила, что опробует новую тактику завоевания мужчины ее мечты. Я только посмеялась. Вероятно, никогда ей этого не скажу, но для ее же блага лучше, чтобы Дэни так и оставался непокоренной вершиной. Его реальность разбила бы всякое представление Энн об идеальной жизни Брайта. Да и мне бы не хотелось, чтобы она когда-либо оказалась впутана в дела Драконов.

– Он тоже скоро приедет. Не волнуйся, Энн, еще успеешь попытать удачу оседлать его, – усмехнулся Марк.

– Не тебе говорить об удаче, Уоллс, – резко огрызнулась она.

Я поспешила вмешаться, пока не дошло до настоящей ссоры. Им бы ничего не стоило устроить ее даже в праздничный вечер.

– Надеюсь, это последний? Мария больше ничего не приготовила? – Я указала на стол.

– Еще десерт. – Вздохнув, Энн обвела взглядом блюда и добавила: – Но боюсь, ему не то что на столе, но и в наших желудках места не найдется. Пойду принесу еще вина. Вот оно точно понадобится. – Подруга бросила на Марка очередной недовольный взгляд. – Или даже что покрепче.

Раздался звонок. Марк пошел открывать дверь, а спустя несколько минут в столовую зашли Шерил с Адамом.

– Ники! – Шерил, облаченная в длинное, до пола, платье, бросилась обниматься, в то время как ее брат остановился чуть поодаль, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Хотел еще раз поблагодарить за приглашение. – Мне нравилось узнавать Адама с другой стороны. В рамках корпорации он представлялся сосредоточенным профессионалом, которому побоишься перечить. На тренировках преображался в смертоносного солдата. А в жизни… почему-то мне казалось, что в обычной жизни он сумел сохранить мягкость и доброту души.

– Брось. Ты друг семьи. Пусть она