незримый кокон безмятежности. Мы просто удерживали объятия, прислушивались к дыханию друг друга. И только рука Марка продолжала гладить меня размеренными движениями, нарушая чувство застывшего мгновения.

Неожиданную гармонию нарушил звонок в дверь. Я отскочила от Марка с такой скоростью, будто мы занимались чем-то постыдным. Ощутив прилив жара к щекам, не сомневалась, что кожа покрылась румянцем.

Заправила волосы за уши, бросила на Марка еще один взгляд, снова выразила благодарность и поспешила в холл, где практически влетела в Майка, который, судя по всему, уже направлялся к двери студии.

– А вот и ты, – пробормотал он, увидев меня, и притянул к себе для поцелуя.

Одной рукой скользнул по спине и опустил ниже, сжав ягодицу, второй запутался в волосах. Кончика языка настиг привкус алкоголя. Столь насыщенный, что на миг перехватило дыхание, и я отстранилась.

– Ты пьян? – спросила, уловив его чуть замутненный взгляд.

– Опьянен тобой, детка, – усмехнувшись, наклонился он для нового поцелуя, но я увернулась. Его губы коснулись щеки. А следом с них сорвалось недовольное рычание.

За нами послышался звук открывающейся двери и громкое:

– Здравствуй, Микаэль. – Марк прошел мимо и вернулся в столовую, не дожидаясь ответа музыканта. Тот в свою очередь не упустил возможности выразить свое отношение и молча показал средний палец в уже пустой проход.

– Майк, перестань, – сказала, перехватывая его ладонь и опуская ее. – Что с тобой?

Он вернул взгляд ко мне.

– Со мной? Все прекрасно, – пожал плечами Микаэль.

Может, временами я и вела себя беспечно, но понимала, что ему непросто. И присутствие Марка… ну, оно все усложняло.

– Избегая проблем, мы их не решим. – Я была уверена, Майк тоже заметил, что все пошло наперекосяк с момента приезда в Штаты. Мы даже толком не разговариваем. Делаем вид, что все хорошо, тогда как каждый тонет в собственных проблемах и мыслях.

Я попыталась взять его за руку, но он отступил.

– Не начинай. Не нужны мне снова твои проповеди.

– Снова? – Бровь невольно приподнялась.

Микаэль шумно втянул носом воздух и взглянул на меня сокрушенным взглядом.

– Верно, – кивнул он, – это была не ты…

– Майк, – я все же дотянулась до его ладони. – Галлюцинации и кошмары продолжаются? – Он с силой сжал мою ладонь. – Ты… – все же решилась спросить: – Ты видишь в них Миранду, да?

Вновь стена молчания. С каждым мгновением она становилась только крепче. Вместо того чтобы рушить преграды, мы создавали новые. Оба.

Но Микаэлю, помимо прочего, мешало отрицание. И то, что продолжало твориться в его голове…

– Ты же понимаешь, что тебе необязательно справляться одному? Обратиться за помощью не стыдно.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – резко ответил Майк, снова отнимая руку и отступая еще на шаг.

– Потому что ты отказываешься это обсуждать, – раздражение накаляло нервы.

– Мое прошлое не имеет к тебе никакого отношения, – огрызнулся он. – Я устал повторять всем и каждому: не нужно мне ни душевных разговоров, ни вашей жалости.

– Разумеется. – Сложив руки на груди, я спросила: – Но кого ты сейчас видишь перед собой, Майк? Уверен, что я не просто замена? Что твое прошлое действительно осталось в прошлом?

– У меня. Все. Под контролем, – процедил сквозь зубы он. – Не мели чушь. К тому же… – на его губах появилась надменная усмешка, а взгляд на миг скользнул к проходу в столовую, – это скорее твое прошлое не дает забыть о себе. И ты тоже со мной не до конца откровенна, детка. Так что не нужно изображать добродетель.

Не дав мне и шанса ответить, Майк развернулся и направился к остальным. Где-то в столовой тут же раздалось радостное приветствие Энн. Она питала особую симпатию к музыканту, а на глазах Марка показывала свое одобрение в двойном размере.

Вздохнув, я провела ладонью по лбу. На миг захотелось сбежать. Хотя бы в свою комнату, чтобы больше никого сегодня не видеть. А в идеале – куда-нибудь подальше, где меня никто не найдет. Эмоции разрывали нутро. Душа боялась за Микаэля, в то время как сердце рвалось к Марку. И я не представляла, где и как мне найти успокоение.

Когда уже собралась возвращаться к ребятам, в холл вышел Дэниел, разговаривая по телефону. Однако стоило ему заметить меня, как он бросил в трубку, что перезвонит, и подошел ближе.

– Принцесса, как раз хотел с тобой поговорить.

– Хоть кто-то действительно хочет со мной поговорить. – Дэни вопросительно приподнял брови. – Забудь. Просто устала. Так что ты хотел?

– Насчет Дориана. Он действительно тогда улетел в Канаду, и там мне удалось найти зацепки, но… – Взгляд друга не сулил ничего хорошего. – В какой-то миг цепочка оборвалась. Он будто провалился сквозь землю. В Штаты не возвращался. По крайней мере, очевидными маршрутами. Я попросил знакомых проверить остальные варианты, чартерные рейсы, любые возможные пути, но это займет время. И, скажу честно, не думаю, что к чему-то приведет.

– Считаешь, с ним что-то случилось?

– Уверен. Не исключено, что Дориан вышел на Журавлей. И вполне возможно, что тогда они замешаны в его исчезновении.

Чувство вины пронзило каждую клеточку тела.

Детектив пострадал из-за меня?

– Ники… – позвал Дэниел, заметив, что я погрузилась в свои мысли.

Взгляд метнулся к синим глазам друга.

– Ты не виновата. Знаю, что мои слова не помогут, но Дориан сам принял решение ввязаться в это спустя столько лет.

– Знаю, но…

– Нет никаких «но». И еще, – Дэни не отпускал мой взгляд. – Если в ближайшее время мне не удастся ничего выяснить, я считаю, что ты должна рассказать Марку о расследовании Томаса. Он должен знать правду.

Глава 21

Неизвестный

Лос-Анджелес

Звучавшая наверху рождественская мелодия проникала под дверь и отголосками спускалась в недра подвала.

Однако ее перебивала симфония заглушенных кляпом криков и стонов детектива.

– Красиво поешь, Дориан, – усмехнулся я, наслаждаясь его муками, пока выводил ножом на обнаженном торсе нужные слова. – Жаль, не могу насладиться твоей арией агонии в полной мере. Но ничего… – закончив вырезать последнюю букву, похлопал мужчину по щеке. – Впереди еще самое интересное.

Опустив взгляд на свое творение, ощутил прилив удовольствия. Капли выступившей крови обрамляли буквы, создавая особо утонченное произведение искусства. Того вида, что проникал в жилы и будоражил воображение.

Проявлял темнейшие стороны творца.

Поднявшись из подвала, заметил, как Патрик в углу с упоением поглощал пиццу.

– Ну что, получил свою дозу вдохновения? – с набитым ртом спросил он.

Вдохновение.

Патрик и понятия не имел, что это такое. Для него любое дело сводилось к веселью, не более. Он стремился как можно быстрее