В последний раз мы разговаривали перед битвой с Отрекшимися, но чутье подсказывает мне, что готовится он не к увеселительной прогулке.

* * *

– Ты хотя бы попрощался с братьями и сестрой?

Стил не поворачивается, но перестает возиться с кожаной седельной сумкой мотоцикла. Он вздыхает так тяжело, что плечи поднимаются на вдохе и опускаются на выдохе.

После долгой паузы он поворачивается ко мне. Прислоняется к мотоциклу и засовывает руки в карманы.

– Просто еду в небольшое путешествие. Не о чем волноваться.

Неужели он правда думает, что этим кого-то обманет?

Я втягиваю нижнюю губу и прикусываю ее, обдумывая, что сказать дальше.

Протянув руку, Стил осторожно высвобождает ее большим пальцем.

– Не надо наказывать такие красивые губки.

Ого.

По телу разливается тепло, мурашки бегают вверх и вниз по линиям по обе стороны от позвоночника, откуда растут крылья.

Я прочищаю горло и облизываю губу, которую только что освободил Стил. Тот сверкает глазами, глядя на меня.

– А что насчет Новы? Уверена, ей было бы интересно узнать о твоем «небольшом путешествии».

Стил делает глубокий вдох – его грудь расширяется. Он смотрит куда-то вдаль, а потом взгляд проясняется и возвращается ко мне.

– Я не понимал, что творится прямо у меня перед носом. Я вел себя… рассеянно последние несколько месяцев. – От меня не ускользает острота его слов.

Он придвинулся ближе? Такое ощущение, что тепло его тела попросту врезается в меня. Не уверена, что мне это нравится. Я, наверное, воняю.

– Но даже так я должен был понять все раньше. Я принимал ее как должное – и этому нет никакого оправдания. Я поговорил с ней. Мы все выяснили. – Он отводит глаза. – По крайней мере, пока что все в норме.

От его признания в груди становится легче. Я говорю себе, что рада за Нову – она слишком долго жила в мире неопределенности и предположений, – но я не уверена, правда ли это.

Причина, по которой я подошла, давит на меня, подавляя эту легкость.

– Что ты планируешь делать, когда найдешь ее? – спрашиваю я.

От этих слов он весь каменеет. Отшатывается от меня. Стена между нами внезапно растягивается, кажется, на километры. Но так лучше. Какая бы странная нить ни связывала нас, ее правда нужно разорвать.

Я не понимаю, как он связан с моей способностью переходить в фазу – и со спонтанно отрастающими у меня крыльями, – но мне нужно научиться делать это самостоятельно. Теперь, когда я знаю, что за мной охотится орда Отрекшихся, нужно научиться защищать себя. Себя и людей, о которых я начинаю заботиться.

И все эти подсознательные штучки в стиле пещерной женщины – вот это «Мой» и мое рычание – эм, нет уж. Мне это совсем не по душе.

Я отступаю назад, давая Стилу еще больше свободного пространства.

– Ты остаешься? – спрашивает он, указывая подбородком в сторону академии позади.

– Да, наверное, – честно отвечаю я.

– Я рад.

Его ответ меня удивляет. Только вчера – или это было сегодня? – он говорил мне перевестись в другую академию.

– Здесь о тебе заботятся. Я был неправ, пытаясь это у тебя отнять.

А теперь я не просто удивлена, я поражена… и совершенно лишена дара речи.

Это первая искренняя нотка заботы, которую проявил ко мне Стил. Да, он несколько раз кричал, что не хочет моей смерти, и иногда защищал меня физически, но до сих пор никогда не проявлял искреннего участия.

– Но… как же твои братья и сестра? – наконец-то выдавливаю я.

– Наверное… – Он смотрит на горизонт, над которым зависло солнце. Теплый свет омывает его лицо, делая кожу бронзовой и для разнообразия смягчая его черты. – Наверное, пока что вы можете поучиться защищать друг друга.

Он поворачивается ко мне, и в уголках его губ расцветает легкая улыбка.

– И вообще, у тебя есть парочка довольно крутых навыков и способностей. Возможно, на свете нет другого нефилима, который мог бы защитить их лучше тебя… Кроме меня, конечно.

Святые яйца кракена! Он действительно только что похвалил мои боевые навыки?

Я смотрю вниз, ожидая, что землю в любой момент пронзят ледяные иглы замерзшего Ада. Но ничего не происходит, и я вновь перевожу взгляд на него.

– Кто ты и что ты сделал с моим знакомым угрюмым нефилимом?

Он фыркает, но его черты тут же омрачает печаль.

– Теперь я о многом сожалею. И на первом месте в списке – то, как я обращался с тобой.

И снова я не знаю, что сказать, поэтому с губ слетает какая-то ужасная глупость:

– Идти за Сильвер в одиночку – очень плохая идея.

У него на челюсти дергается мускул. Кажется, он довольно злобно скрежещет зубами. Стил ненавидит, когда ему указывают. А уж когда дело доходит до родных… Что ж, разумнее было бы просто промолчать.

– Это тебя не касается, – наконец выдавливает он.

Он раздраженно отводит влево глаза и складывает на груди руки в универсальном жесте: «Отвали».

Я, разумеется, не обращаю на это внимания.

– Если объяснишь все Сейбл, уверена, она найдет способ собрать команду…

– Она уже мне отказала.

– Ты спрашивал? – с трудом выдавливаю я.

– Да, спрашивал. И она отказала в этой просьбе. Сказала, что в свете… недавних событий… нужно сосредоточиться на обеспечении безопасности учеников академии.

Мое сердце надламывается из-за жалости к Стилу. И вновь я – винтик, мешающий его миру работать как подобает.

– Мне так жа…

– Не стоит.

Стил отталкивается от мотоцикла и, повернувшись, прикрепляет к нему седельную сумку. Он закидывает длинную ногу на гладкого хромированного черного зверя и снова обращает на меня внимание.

– Так будет лучше. Она права – им сейчас нужны все ресурсы академии. В приоритете должно быть обеспечение вашей безопасности, а не охота на всего одну Отрекшуюся.

– Я могу… – Я правда собираюсь это сделать? – Я могу поехать с тобой. Могу помочь.

Стил явно не ожидал от меня такого. Он откидывает назад голову, и его челюсть отвисает на пару сантиметров.

Я не сбавляю оборотов.

– Сильвер хочет заполучить меня. – Я тычу себе в грудь. В моих словах все больше страсти. – Я стану идеальной приманкой. И так… – Это самая важная часть всего моего внезапного плана. – Стил, и так я больше никого не подвергну опасности. Дела в академии вернутся на круги своя.

Мои слова просто тонут в уязвимости, и меня не покидает оглушающее чувство, что из моих глаз льется свет, будто из самого сердца.