– И?

– И вот то, что ты видишь в результате. Научить нельзя. Я не знаю, как научить. Прими решение: или ты, или они. И, когда они увидят в тебе готовность умереть, то отступят. Пока ты не встретишь Утюга, который готов умереть последние двадцать лет. С четырнадцатилетнего возраста он готов умереть. Вот это серьезно. Тут такие простые методы не прокатят.

– Так что мне делать, Матвей?

– Не ходи по шалманам, Лев. Что я еще могу тебе сказать?

Лев подумал, что Матвей не хочет открывать ему свои секреты. Матвей заметил это недоверие.

– Может, это денег стоит? – решил проверить свою гипотезу Лев.

– Лев, ты меня разочаровал. Я для тебя многое могу сделать. Не все, конечно, но многое, и ты меня так оскорбляешь недоверием. Я сказал тебе всю правду. Не книги тебе помогут и даже не занятия в секции бокса. Бокс и уличная драка не одно и то же. Боксер проиграет в большинстве схваток. Бой на улице длится два-три удара. Часто один удар. Бой на ринге может длиться двенадцать раундов. Лев, тебе не надо учиться драться, тебе надо учиться не попадать в ситуации, когда драка становится неизбежной.

– Вот. Я хочу научиться так говорить с людьми, как ты.

– О-хо-хо. Может, не надо? Может, я буду говорить, а ты контракты готовить?

– Я бы хотел научиться.

– Зачем тебе это?

– Смог бы разруливать такие конфликты.

– Зачем тебе разруливать такие конфликты?

– Чтобы производить впечатление на окружающих.

– Зачем тебе производить впечатление на окружающих?

– Чтобы чувствовать себя мужиком.

– Это достойная цель. Знаешь другие пути, чтобы чувствовать себя реальным мужиком?

– Быть умным.

– Сделано. Дальше. Другие способы.

– Играть на гитаре и петь у костра.

– Дальше.

– Драться.

– Дальше.

– Не паниковать.

– Лев, у тебя книжно-наивное представление о том, что такое быть мужчиной.

– А какое должно быть? Что такое мужчина?

– Я скажу тебе одно слово и не буду его комментировать. Я не буду отвечать на твои вопросы про это слово. Ты остальное должен понять сам. Готов?

– Готов, – сказал Лев и напрягся так, будто ему предстояло прыгнуть с обрыва в реку.

– Твердый.

– Что «твердый»?

– Я не буду отвечать на твои вопросы по этому слову.

– Мужчина должен быть твердым?

– Я не буду отвечать.

– Он должен быть твердым в решениях? Или в характере?

– Я не буду отвечать. Дальше сам.

– Мне кажется, я понимаю. Быть твердым! Твердым, как что?

– Я не буду отвечать на твои вопросы по этому слову. Я сказал все, что мог и что хотел. Мне добавить нечего.

– Ты твердо решил?

– Твердо.

И они засмеялись.

* * *

Рабочая группа Матвея кипела. Юристы искали информацию в базах, изучались договора, которые удалось, благодаря Захару, раздобыть. Маркетологи и консультанты разрабатывали новую концепцию ресторана, как будто он уже был куплен. Никто не понимал, как Матвею удастся заключить сделку, но все видели, что назад дороги нет.

Когда расчеты были подготовлены, когда стала понятна цена «Шалмана», на стол Матвею легли две цифры. Покупка земли и кафе на ней. Аренда земли на десять лет с правом продления, с условием полного переоборудования заведения. Без капитального строительства. Цифры отличались в несколько раз. Теперь Матвею было, что сказать Коле Утюгу. Он закрыл двери в свой кабинет и стал готовиться к телефонному разговору. Если все пойдет как надо, задача упростится, если Утюг кинет трубку, то придется идти наверх, к дяде Саше, и просить его о помощи. Этого Матвей делать не хотел. И не потому, что дядя Саша упрекнет, скорее всего даже похвалит, что не забывает Матвей старика. Дело было в гордости. Матвей твердо решил выкупить это кафе и взять землю в аренду.

Матвей набросал на листках бумаги несколько сценариев того, как может пойти разговор. У него было достаточно информации об Утюге, о его текущих коммерческих операциях, о состоянии счетов в банках. Жаль, что вся эта информация не давала гарантии быстрой победы. По косвенным данным, Утюг планировал завоевать следующую вершину – местную власть. Он решил баллотироваться в городское собрание. Что может ему в этом помочь? Что может стать спонсором его избрания? Дело не в деньгах. Дело в общественном мнении. Быть владельцем «Шалмана» – спорное преимущество на выборах. Женская аудитория отвернется, а мужская не придет. Да и прослыть королем закусочных никто не захочет. Выше местной власти уже не подняться. А хотелось выше. Если идти в политику, то идти до конца. Так понимал ситуацию Матвей.

Матвей набрал номер. Два гудка.

– Слушаю, – пробурчал голос человека, которого разбудили.

Матвей знал со времен работы под началом Алены, что ни в коем случае нельзя спрашивать: «Я вас не разбудил?» Потому что этот вопрос заставляет оправдываться, и разговор уже идет не так, как мог бы.

– Николай Иванович, как хорошо, что я вас застал.

– Кто это?

– Меня зовут Матвей Романович. Углов Матвей Романович. Николай Иванович, моя инвестиционная компания ищет человека, такого, как вы, чтобы заключить с ним стратегический союз.

– Такого, как я?

– Мне сказали, что вы, не сегодня-завтра, будете в таких верхах, что потом до вас будет не дозвониться.

– Кто сказал?

– Я могу назвать его имя. Но лучше лично. Вы понимаете меня?

– Что вы, собственно, хотите?

– Мы можем вам добавить сторонников из числа молодых людей, с которыми у нас тесные отношения. Они прислушиваются к нашему мнению. Давайте обсудим. Может быть, за обедом?

– Ну хорошо.

– Позвольте пригласить вас в ресторан «Простор»?

– Это который перед мостом?

– Именно.

– Там прилично?

– В высшей степени. Вас и ваших людей встретят на входе и проводят в отдельный кабинет, где ничто не помешает нам. Я буду один. Мой личный мобильный у вас высветился. Я сейчас пришлю смс со своими данными. В четырнадцать часов? – Матвей знал время, в которое Николай Иванович Рычков обедает.

– До встречи.

Матвей вытер пот. Первая неразрешимая задача была решена. Теперь надо решить вторую неразрешимую. Размышляя над планом встречи, Матвей набрал номер ресторана. Ответил Иса, метрдотель ресторана.

– Иса, это Матвей. Я сегодня, в четырнадцать, обедаю в ресторане с важной персоной. Нет, закрывать не надо. Это Николай Иванович Рычков. Я ссылку пришлю. Он будет, скорее всего, не один. Я пришлю его любимые напитки, думаю, что у вас все есть, но надо убедиться. Он язвенник. Пусть повара учтут. Еще. Отведи нам кабинет. Он сегодня свободен? Хорошо. И Илону приставь к нам. Меню приносить не надо. Он будет заказывать, что захочет, а мы сделаем. Да нет, все самое обычное. Мясо и овощи. Ах, да. Он кофе пьет много. Есть у нас вариант, чтобы Илона была в кабинете и варила ему, сколько он захочет? Не знаю, пусть турка переносная. Поставьте ее в кабинете. Нет, музыка пусть как в общем зале. Чуть тише. Да. Да. До встречи. Нет, чек не подавать ни при каких обстоятельствах. Илона сможет придумать. Скажет – бумага в принтере закончилась. Да. Навсегда.