Он обхватывает меня за предплечья в знакомом объятии, чуть отстранившись, чтобы получше рассмотреть, прекрасные глаза сканируют мое лицо в поисках травм.

– Ты в порядке?

– Я в порядке, – говорю я, отталкивая его.

Машина припаркована у обочины, дверь все еще открыта.

– Мэгги? Что происходит? Почему ты ушла? Надо было найти меня.

– Мне нужно вернуться до ключей.

– Мэгги, я отвечаю за Церемонию ключей. Не лги мне!

Он снова тянется ко мне, и тут я взрываюсь:

– Не смей, твою мать, меня трогать.

Он отшатывается от меня.

– Что…

– Я познакомилась с твоей невестой, Фредди.

Он бледнеет и отворачивается, вскидывая руку, чтобы убрать волосы со лба.

– Я знала, что, если влюблюсь в такого, как ты, это причинит мне боль. Я знала, что мне придется жить с осознанием, что я просто недостаточно хороша. Но я подумала, на одно дурацкое мгновение, что между нами есть что-то особенное. Что, может быть, ты стал первым, кто увидел меня такой, какая я есть на самом деле. Мне так отчаянно этого хотелось. Я живу как призрак, поэтому, когда ты пришел ко мне и продолжал возвращаться, я подумала… я просто… – Слезы берут верх. Я закрываю лицо ладонями и просто реву. – Но, как ты и сказал своему отцу, я никто.

– Моему?.. А.

Я вижу, как до Фредди начинает доходить.

– Ты не должна была этого услышать, Мэгги. Мне очень жаль.

– Но я услышала, – говорю я сквозь рыдания.

– Мой отец… это сложно.

– Зачем ты вообще меня туда пригласил? Ты должен был понимать, что твоя семья меня возненавидит и что твои друзья будут смотреть на меня сверху вниз. Ты сделал это специально, чтобы посмеяться надо мной? Над дурочкой, которая влюбилась в тебя и на секунду вообразила, что у нее, возможно, есть шанс с великими и могучими Гилфордами. Как охренительно смешно – какое зрелище. Но я тебе не уродец из фрик-шоу, Фредди.

Холодные пальцы обхватывают мои щеки, и Фредди смотрит на меня так, словно я звезда, только что упавшая с затянутого смогом неба и приземлившаяся ему в руки. Он нежно проводит большим пальцем у меня под глазами, пытаясь стереть косметику, которая течет под дождем.

– Не смей на меня так смотреть. Ты не имеешь права так на меня смотреть. У тебя есть жена… – я снова реву, – у тебя, мать твою, есть жена.

– Она мне не жена, Мэгги, – говорит он мягко, тихо.

– Ах, ну да, прости, на шесть месяцев ошиблась. В таком случае женщина, на которой ты собираешься жениться. Та красивая, классная, образованная женщина, которая была на той же вечеринке, на которую ты пригласил меня!

– Все не так! – торопливо говорит он. – Я не знал, что она собирается приехать, она не должна была приехать. Пожалуйста… Ты не понимаешь.

– Ага! От этого мне должно стать легче, что ли? Чего тут не понять про огромный булыжник у нее на пальце? Ты с ней помолвлен, да ведь?

Он кивает.

– И ты женишься в этом году, да?

Он снова кивает, сгорая от стыда.

– Тогда я не хочу иметь с тобой ничего общего. Я не собираюсь бегать за чужим мужчиной. И я точно не собираюсь становиться его любовницей, маленьким грязным секретиком. Я не могу смотреть на тебя рядом с другой женщиной. Я не могу…

– Все должно было быть не так. Пожалуйста, поверь мне. Я хотел… ты нужна была мне там…

Сердце мое наконец разбивается, и меня накрывает всесокрушающая волна, по сравнению с которой гром – ничто.

– Это я виновата. Это я вбила в свою дурную голову, я думала, что между нами что-то есть, что-то большее. Прости, прости меня за то, что влюбилась в тебя, Фредди Гилфорд. Мне правда очень жаль.

– Мэгги, не говори так. Пожалуйста. Пожалуйста… – Он хочет взять меня за руку, но передумывает. Меня колотит, ночной холод наконец-то пробрал меня до костей.

– Мне нужно домой, – шепчу я, вытирая с лица капли дождя, капающие у меня с носа.

– Возьми машину.

Я хочу упереться. Я хочу сказать ему, чтобы он убирался вместе со своей гребаной машиной с ее гребаными подогретыми сиденьями от меня подальше. Но хуже я бы этим сделала только самой себе – я убежала без куртки.

Обхватив себя руками, я поворачиваюсь к Фредди. Ему больно – я вижу это по его лицу. Он вытирает с него капли дождя, и мне жаль его намокшие кудри, впитавшие большую часть его переживаний, когда он рукой откидывал их со лба.

Убедившись, что я не сбегу от него в ночь, Фредди подходит к пассажирскому окошку. Кэрол, водитель, опускает стекло, и он наклоняется, чтобы дать ей указания. Задняя дверь все еще открыта, на кожаном сиденье в середине формируется лужа. Фредди подзывает меня, обходя машину, и открывает дверь с другой стороны. Я слушаюсь. Мы оба молчим. Я вижу, что ему до смерти хочется дотронуться до меня, подать руку, чтобы помочь сесть в машину. Но вместо этого его пальцы просто дрожат от желания дотронуться до моей кожи. Он только снова подставляет руку, чтобы я не ударилась головой, и захлопывает дверь.

– Кэрол, пожалуйста, убедись, что она добралась до дома, и не уезжай, пока она не окажется за воротами, – говорит Фредди.

– Да, сэр, – отвечает она и коротко кивает.

Он идет закрыть другую дверь, ту, где лужа, и останавливается, чтобы посмотреть на меня, капли с маленькими брызгами падают на спину его промокшего пиджака.

– Спокойной ночи, Маргарет.

Его холодный тон пробирает меня насквозь. В его словах нет ни единой эмоции, и он захлопывает дверь. Слышно, как щелкают замки, и Кэрол набирает скорость по лондонским улицам.

Когда мы отъезжаем, я поворачиваюсь к заднему стеклу: оно все в каплях, мир с его огнями отражается в каждой из них. Каждая капля превращается в ювелирную лупу, увеличивающую стоп-сигналы, светящиеся витрины магазинов, уличные огни, как на меланхоличной рождественской елке. Фредди все уменьшается и уменьшается, пока не умещается в одну из капель. Он не сдвинулся с места, глядя вслед удаляющейся машине. Расстояние между нами теперь неизмеримое.

Глава 21

Уходя утром на работу, я замечаю, что Ричи, срезая свои розы, чешет голову и бормочет, что нижние листики постоянно коричневеют. Джо, один из бифитеров помоложе, одетый в футболку с подтяжками, истерически хохочет, когда понимает, что два его спаниеля поднимают задние лапки и справляют нужду прямо на кусты. Ричи громко ругается, но при этом и сам хохочет, и я улыбаюсь