вы глядите вверх и видите зады», – говорит Кэт. Она даже сделала набор генитальных фотографий с подписями, чтобы помочь своим сотрудникам узнавать предмет исследования со всех сторон.

Проведя с шимпанзе почти десять лет, Кэт говорит, что теперь знает свою группу, как семью. «Я смотрела, как растут отдельные детеныши, и так получала информацию». Для примера она рассказала мне о двух братьях-шимпанзе, Фрэнке и Фреде. «Фрэнк, наш восходящий альфа-самец, был очень дружелюбным пареньком, который постоянно действовал на нервы взрослым; пока он был молод, это сходило ему с рук. Но сравните его с братом, у них одна мать, одна среда воспитания, одно сообщество, один лес, но получился совершенно другой шимпанзе. Фред – невероятно тихий, спокойный и совсем не шумный. Разбираться, почему возникают такие разные стратегии выживания, – очень интересно».

Кэт считает, что сложная структура сообщества шимпанзе, сообразительность и долгая жизнь – это то, из чего складывается индивидуальность – качество, которое, по ее мнению, принципиально важно для понимания шимпанзе да и любого другого вида. «В западной науке есть тенденция: если нам нужно что-то узнать о популяции животных, мы рассматриваем их усредненное поведение и отбрасываем изменчивость [594]. Отклонение – это плохо, это рассматривается как нечто негативное. Между тем в изучении человеческого поведения индивидуальные отличия – это главное, – подчеркнула она. – В наших попытках избавиться от вариаций мы совершенно упускаем, что это очень интересная составляющая поведения животных».

Оказавшись в других частях Африки, где тоже исследовались шимпанзе, Кэт наблюдала значительные различия между своими шимпанзе и этими группами: «Различия примерно такие, какие можно найти между жителями Индии и Шотландии. Самки в Западной Африке, например, занимают высокое положение и вовлечены в политику, а в Будонго этого нет. Самку при ее появлении приветствуют так же, как приветствовали бы самца, – это значительная культурная разница».

Кэт объяснила, что о подобных культурных отличиях между популяциями шимпанзе стали говорить недавно. «Раньше многие рассматривали поведение шимпанзе “вообще”, как будто оно не меняется. Теперь мы понимаем, что наши представления о том, что мы считали “поведением шимпанзе”, были весьма однобокими, потому что в течение многих лет большая часть [данных] исходила из Гомбе – места, в котором Джейн Гудолл проводила свои пионерные исследования. Сейчас ясно, что многие черты поведения верны для обитателей Гомбе, но неверны для шимпанзе в целом. Даже в самом Гомбе нынешняя группа и группа пару поколений назад сильно отличаются, так что мы можем видеть влияние отдельных личностей и истории жизни на культуру группы».

Многие из этих региональных отличий относятся к использованию орудий. По недавним наблюдениям, популяция сенегальских шимпанзе живет в пещерах и делает копья из палок, которые они заостряют зубами, а потом охотятся с их помощью на галаго [595], прячущихся в дуплах деревьев. В Гвинее шимпанзе замечены за изготовлением губок из листьев для питья перебродившего пальмового сока, содержащего алкоголь. А в Уганде удалось заснять молодых самок, играющих с палками как с куклами, – они укачивали их и даже делали гнезда для ночлега. Каждая из этих групп создала уникальные орудия, по своей природе удивительно сходные с человеческими.

Но, пожалуй, приз за самый чудной способ использования орудий должен достаться шимпанзе из Западной Африки: недавно обнаружилось, как они складывают камни в аккуратные кучи, напоминающие те, что обнаружены археологами в человеческих святилищах, а затем швыряют эти камни в деревья во время диких ритуальных демонстраций. В течение нескольких дней после публикации научной статьи об этом необычном поведении таблоиды по всему миру сообщали о том, как шимпанзе «строят капища» у «священного дерева»[596]. Может ли это служить «доказательством того, что шимпанзе верят в Бога?» – вопрошал один заголовок.

Доктор Лора Кихоу была в числе «недоумевающих ученых», оказавшихся в центре медиашторма. «Это было немного смешно, – вздыхает она в ответ на мой вопрос о реакции газет. – Мне кажется, это очень хороший пример того, как миф может развиться и зажить собственной жизнью за считаные дни, вплоть до того, что вам пишут религиозные люди и благодарят за работу. Я получила одно изумительное письмо от ирландки, которая писала о том, как она счастлива, что у шимпанзе есть религия и что теперь она будет молиться за меня».

В оригинальной научной статье эти кучи камней просто сравнивались с древними человеческими каменными пирамидками. Затем авторы замечали, что археологам, возможно, следует осторожнее интерпретировать эти человеческие артефакты как религиозные атрибуты, поскольку они похожи на творения шимпанзе. Пирамидки шимпанзе, по мнению авторов, могут быть связаны с самцовыми демонстрациями или с коммуникацией. Те же шимпанзе использовали стволы деревьев как барабаны, чтобы передавать сообщения на большие расстояния, так что и метания камней могли служить тем же целям. Кучки камней могут обозначать и что-то более символическое – например, маркирование территории. Авторы отмечали поразительное сходство с местными западноафриканскими каменными святилищами, построенными возле «священных» деревьев в том же районе, и писали, что интересно было бы исследовать параллели в этом поведении.

Несколько сетевых новостных ресурсов обратились к Кихоу как к соавтору статьи с просьбой написать об этом открытии, причем настоятельно подталкивали ее к глубокомысленным размышлениям о том, что пирамидки шимпанзе несут духовный смысл. «Я написала заметку, но редактор изменил название с “Интересное поведение, обнаруженное у наших ближайших родственников” на “Таинственное поведение шимпанзе может быть свидетельством священных ритуалов”. Очевидно, что, если кто-то кликает на такой заголовок, он хочет прочитать именно об этом и его образ мыслей соответствующий. С этого момента все просто вышло из-под контроля».

Она получила тонну писем – в том числе ругательных, а «от вменяемых людей очень мало». Это поучительная история для ученых, поддающихся соблазну приукрасить свои находки, чтобы привлечь интерес публики к работе и к необходимости срочно спасать исчезающие виды. Благодаря интернету мы вступили в новую эру мифотворчества, где заголовки-приманки и вымышленные новости слишком часто неотличимы от реальных вещей.

Хотя Кихоу не одобряет сообщения прессы о том, что ее шимпанзе нашли Бога, она все же думает, что они могут испытывать чувство благоговения. Другие приматологи предполагают то же самое. Джейн Гудолл отмечает, как она наблюдала очень характерное ритуализованное поведение шимпанзе около водопадов – их шерсть встает дыбом, они бросают камни, а затем садятся и пристально глядят на бурлящую воду. Шимпанзе не умеют плавать, вода для них – это опасность. Но такая демонстрация определенно не реакция на страх. «Это нечто совершенно уникальное, то, что может запускаться чувствами благоговения и изумления», – именно так об этом рассказывала Гудолл во