— Насколько я знаю, все автомобили сейчас усиленно проверяются моими коллегами из Технического отдела.

— Да уж… Всё страньше и страньше. Ну, хорошо, везите.

Я привычно забрался в коляску, унтера сели за руль, поручик за спину унтеру, в коляску другого мотоцикла сел Андрей. Перед посадкой все проверили свои револьверы.

— Возможно нападение?

— Боюсь, что да, Ваше императорское высочество.

— Хорошо, тогда и я вооружусь.

Я расстегнул на груди шинель и проверил, как выходит из подплечной кобуры мой «Бульдог», искоса поглядывая на поручика и унтеров. Не реагируют. Значит, это не арест.

В Александрии меня стразу проводили к кровати императора.

Господи, как же боль и близкая смерть изменяют лицо человека! Император лежал в постели, и его лицо, на фоне белоснежных подушек выглядело измученным, землистым и при этом ужасно напряжённым. Услышав мои шаги, он открыл глаза и слабо улыбнулся:

— Наконец-то ты прибыл, Пётр Николаевич! — взволнованно вздохнул Александр Николаевич — Хотя надо признать, скорость твоего прибытия просто фантастическая: прошло чуть больше суток после подачи телеграммы, и ты из Стамбула добрался сюда!

— Что случилось, Ваше императорское величество?

— Измена, предательство и попытка дворцового переворота.

— Кто посмел?

— А ты совсем ничего не знаешь?

— С некоторых пор, я для своего круга едва ли не изгой, и Вам, Ваше императорское величество, это известно.

— Мы наедине, Пётр Николаевич. Зови меня запросто, как прежде.

— Слушаюсь, Александр Николаевич. И всё же, кто посмел?

— Достоверно известно об участии в заговоре двенадцати великих князей, в том числе твоего отца, брата и всех моих сыновей.

— Не может быть!

— И, тем не менее, это правда.

— Александр Александрович мог просто дождаться своего часа!

— Мог, да не захотел. Видимо в нём проснулся мятежный дух Александра Павловича.

— А кто стоит за заговором? Что-то мне подсказывает, что щупальца тянутся с острова.

— Ты прав, Пётр. Твой жандарм, Власьев, получив от меня чрезвычайные полномочия, коротким приступом взял английское посольство и обнаружил там записи разговоров посла со всеми деятелями заговора. Если хочешь знать, тебя тоже велено убить, причём как можно скорее, не считаясь ни с какими издержками.

— Вот неожиданность! Меня-то за что? Я с англичанами почти и не общался, даже камердинера своего сменил на русского человека.

— Видимо поэтому они и приговорили тебя. И надо признать, ты за короткое время чрезвычайно осложнил жизнь всей Британской империи, а такое не прощают Но я хотел с тобой поговорить о другом: три пули, выпущенные в меня заговорщиками, не принесли особого вреда, но четвёртая что-то повредила во внутренностях. Врачи говорят, что начался некроз тканей, и жить мне осталось не более одного-двух дней, а скорее всего, я не переживу даже сегодняшнего вечера.

— Может всё не так страшно?

— Именно так, Пётр Николаевич, именно так. Я с тобой разговариваю только потому, что напичкан опиатами.

— Кого Вы назначили наследником, Александр Николаевич? Клянусь, я буду верно служить ему, как верно служу Вам.

— Нет, Пётр Николаевич, нет. Служить будут тебе, а твоя служба выше — лишь России и Господу Богу.

— Позвольте, государь, живы Ваши братья, Константин Николаевич и Михаил Николаевич! Неужели и они замешаны в заговоре?

— Нет, в заговоре они не замешаны, но от трона они отказались.

— У них есть сыновья, причём старше меня.

— Ты умный мальчик, Пётр Николаевич, должен понимать, что гвардейские офицеры, пусть даже увлекающиеся биологией и ещё чем-то там, не смогут полноценно руководить державой. А ты в своём несовершеннолетнем возрасте создал новый род войск, несколько отраслей промышленности и замахнулся на искоренение голода в России. Кто если не ты, Пётр Николаевич?

— Мне нужно много учиться, государь.

— Прекрасно, что ты это понимаешь. До твоего совершеннолетия осталось всего два года, это время твоими регентами станут мои братья. Они сами предложили такой манёвр. К тому же, скажу тебе честно, сыновья моих братьев были извещены о заговоре, но не ударили пальцем о палец, чтобы предупредить меня. Мы по-семейному договорились, не предавать сей факт огласке. Братья просто отрекаются от трона в твою пользу. Ты, в свою очередь, обеспечиваешь им пожизненную ренту.

— Могу я поговорить с ними?

— Конечно же, можешь. Сейчас я их позову.

Император взял с приставного столика колокольчик и позвонил. Тут же открылась незаметная доселе дверь, и у кровати материализовался слуга.

— Пригласите ко мне великих князей Константина Николаевича и Михаила Николаевича.

Слуга коротко поклонился и так же молча дематериализовался.

— Манифест о твоём назначении наследником уже отправлен в редакции, и будет опубликован в вечерних газетах. Сегодня же я оглашу его лично в присутствии семьи, важнейших сановников и дипломатического корпуса. Тех, кто на свободе. Арестованным содержание указа доведут в местах заключения под личную