из рассеченной брови сочилась кровь. — Зачем тебя принесло ко мне домой?

— Ты оставил рюкзак в школе. — Я демонстративно подняла забытое имущество за лямки. — Вот, решила вернуть.

От моего внимания не ускользнули растрепанные волосы Джоуи, вытянутая горловина футболки.

— Могла бы выкинуть его на хер, — огрызнулся глава семейства. Виски от него разило, как из бочки. — Все равно не в коня корм.

— Очень мило с твоей стороны, — вклинилась Мэри Линч, здоровой рукой забирая у меня рюкзак. — Тедди, согласись, это очень мило.

На супруга ее слова не произвели ни малейшего впечатления. Он что-то буркнул себе под нос и выхватил у Тайга пульт.

— Брысь с моего кресла, говнюк! — гаркнул он, прищелкнув пальцами. — И принеси мне сигареты.

Тайг глянул на отца с такой ненавистью, что показался мне копией Джоуи, но потом пулей вылетел из кресла.

— Олс, шевели булками, — проворчал Тайг, направляясь в коридор. — Поможешь мне найти пепельницу.

— Рад был повидаться, — прочирикал Олли, сама невинность с огромными карими глазенками, сползая с дивана.

— Взаимно, — с тяжелым сердцем выдавила я, наблюдая, как Олли семенит за старшим братом.

Шаннон, которая до сих пор стояла ни жива ни мертва, опрометью ринулась за ними под предлогом, что Шон хочет пить.

— Может, чая? — Мэри Линч теребила рукав кардигана — такая же неуверенная, как Шаннон. Такая же зашуганная. — Или ты предпочитаешь кофе?

— Она уже уходит, — ответил за меня Джоуи и, не отрывая от меня взгляда, кивнул в сторону двери. — На два слова, Моллой.

— Да, мне, пожалуй... — Я осеклась, глядя, как Джоуи стремительным шагом направляется к выходу. — Пора, — закончила я и, улыбнувшись миссис Линч, двинулась в коридор.

— Спасибо, что принесла рюкзак, — донеслось мне вслед. — Ты очень любезна.

— Всегда пожалуйста. — Я неуклюже помахала на прощание. — Всего доброго.

Стоило нам очутиться за порогом, как Джоуи набросился на меня с упреками.

— Совсем обалдела? — прошипел он, нарезая вокруг меня круги. — Приперлась ко мне домой без предупреждения. — Его глаза метали молнии, однако за ними отчетливо угадывалась паника, вспыхивающая всякий раз, когда его взгляд перебегал с меня на входную дверь. — О чем ты только думала?

— О том, что тебе наверняка пригодится рюкзак, — парировала я, делая попытку коснуться его рассеченной брови. — Это твой отец постарался?

— Не лезь куда не надо. — Джоуи перехватил мою ладонь прежде, чем мне удалось дотянуться до него. — Серьезно, Моллой. — Стараясь скрыть страх за напускным гневом, он оттолкнул мою руку. — Не лезь к моей физиономии и в мою гребаную жизнь.

— Послушай меня. — Я подалась вперед, до минимума сократив удерживаемую им дистанцию, и взяла Джоуи за руку в надежде вывести на откровенный разговор. — Я все знаю. Знаю, что творится у вас дома. Твой отец алкаш, любитель почесать кулаки по пьяной лавочке. — Я тронула его за плечо. — Твоя спина, все эти шрамы...

— Уходи, Моллой. — Тяжело дыша, Джоуи попятился. — Уноси ноги, пока не поздно. — Он затравленно покосился на дверь и рванул по подъездной дорожке. — Уходи, Моллой, немедленно, — добавил он, поравнявшись с садовой изгородью. — Уходи. Пожалуйста.

— Я с места не сдвинусь, пока мы не поговорим. — Твердо решив не уступать ни на пядь, я придвинулась к нему.

Дождь лил как из ведра, но уходить я не собиралась.

Особенно сейчас, когда открылась истина.

Теперь ему от меня не отделаться.

Моя семья по всем меркам считалась благополучной. Дома у нас царили относительный мир и покой. Да, отец время от времени бегал налево, из-за чего у них с мамой случались ссоры, но он в жизни бы не поднял руку ни на нее, ни на меня, ни на Кевина.

В финансовом плане мы не шиковали и, как и большинство семей, сидели на пособии, однако нужды мы не знали ни в чем, и уж особенно в любви. Она присутствовала по умолчанию, и ее источник никогда не иссякал.

А главное, родители никогда нас не били, не морили голодом, мы не просыпались посреди ночи от звона осколков стекла или от звука ударов.

Мы не боялись высказывать свое мнение: говорили, что думаем, без страха получить в зубы, как в случае с матерью Джоуи, его сестрой и братьями.

— Все в порядке, Джоуи. — Не оставляя попыток достучаться до него, я откинула мокрые пряди с его лба. — Теперь я понимаю.

Видит бог, так и было.

Внезапно его агрессия и перепады настроения предстали в истинном свете.

Наркотики.

Постоянные драки.

Ярость, с какой он набросился на Пола и Кевина, когда решил, что мне грозит опасность.

С глаз словно спала пелена.

Джоуи не был жестоким по натуре.

Его жестокость произрастала из-за отсутствия родительской любви и ласки.

— Я понимаю, каково тебе. И я полностью на твоей стороне.

— Ни хрена ты не понимаешь! — Джоуи снова отпрянул, стоило мне коснуться наливающегося синяка у него на щеке. — Не трогай меня.

— Почему? — Я упорно сокращала дистанцию между нами, пока не притиснула Джоуи к каменной ограде. Потом потянулась и провела пальцем по кровоточащей брови. — Боишься, что тебе будет больно?

— Нет. — Дрожа с головы до ног, он изо всех сил пытался отстраниться. — Боюсь, что будет больно тебе.

Неожиданное признание потрясло нас обоих.

— Больно мне? — повторила я, стараясь переварить услышанное. — Джоуи Линч, ты всегда заботился обо мне, поэтому не говори ерунды. Ты никогда не причинишь мне боль.

— В этом плане у меня талант. — Джоуи машинально пригладил намокшие пряди. — Врагу не пожелаешь.

Широко распахнув глаза, он замер и настороженно посмотрел на меня в ожидании моей реакции.

«В ожидании, что его отвергнут», — пронеслось у меня в голове.

— Ничего подобного. — Не отрывая от него взгляда, с бешено колотящимся сердцем, я выстояла. Не отвернулась от обезображенного синяками лица с темными кругами и шепотом добавила: — Ты не он.

Джоуи моментально напрягся:

— Откуда тебе знать, Моллой? Ты совсем меня не знаешь. Я рушу все, что мне дорого. Таким уж я уродился. Куда ни сунься, от меня один вред.

— Нет ничего плохого в том, чтобы