– Когда они погасли? – спросила Майра.

– Наверное, когда мы спали, – пожал плечами Аэро, опуская рукав. – Должно быть, это как-то связано с тем, что Ной скачал данные. Можно спросить у профессора. Может, Маяки просто свое отработали?

Майра прикусила губу.

– Может… но это все равно как-то странно. – Она поискала слова, чтобы описать это новое ощущение, но на ум пришло только слово «пустота». Как можно описать состояние, когда ты связан с тем, что больше тебя, – с другими людьми, другими носителями, – а потом в одночасье лишаешься этой связи?

Майра чувствовала себя опустошенной и одинокой. В голове стало слишком тихо. Прежде Аэро мог заглянуть в сокровенные глубины ее разума, и это обескураживало, порой возмущало, но в то же время приводило в трепет и успокаивало. А ведь была еще Элианна: после удара молнии она долгое время молчала, однако в последнее время связь начала налаживаться. И вот Элианны не стало.

«О, Элианна… – сокрушалась Майра, – мне тебя не хватает».

Она выждала несколько секунд, но никто не ответил. Она ничего не ощущала. Не побежал по руке электрический импульс. Не мерцал больше свет. Не приходили образы из прошлого. Маяк превратился в обыкновенный браслет, припаянный к руке. Своей силы он лишился.

Аэро проследил за ее взглядом.

– Странно, да? Мне не хватает отца.

Майра ждала, что вот-вот, как прежде, придет теплое чувство понимания, но теперь Аэро стал для нее чужим. И ей претило, что он сидит у нее на кровати.

Отвернувшись, Майра провела рукой по волосам, и пальцы запутались в колтунах. Впрочем, в последнее время она забывала не только расчесываться. Зато Аэро успел освежиться, от него исходил чуть слышный аромат мыла. Грязную форму он сменил на мешковатые брюки и сорочку. Странно было видеть его в обычной одежде, хотя фальшион он все же оставил при себе.

Майра застенчиво осмотрела себя: потрепанный костюм в пятнах крови, пота и Оракул знает чего еще.

– Отойди, – пробормотала она. – От меня пахнет, наверное…

Аэро рассмеялся:

– Ну, с этим не поспоришь. – Он поднялся на ноги. – Перед встречей с профессором и Ноем ты наверняка захочешь привести себя в порядок. В ванной полно всего, а чистая одежда вон там.

Он указал на ящик, придвинутый к изножью кровати. Рядом лежал рюкзак.

– Долго я спала? – спросила Майра, сдерживая зевок.

– Не знаю, – ответил Аэро. – Тут как-то сложно следить за временем, но точно не дольше, чем я. Хотя я вырубился довольно давно. Дольше всех бодрствует Ищунья, но она о времени имеет весьма смутное представление. По моим прикидкам, прошло минимум двое суток…

– Двое суток? – перебила Майра, выбралась из кровати и, подойдя к ящику, вытащила из него стопку белья и полотенец. – А что там Возиус, Калеб и остальные?

– Ной говорит, что ситуация пока стабильна, – сказал Аэро.

– Стабильна? – фыркнула она. – Умеет он пилюлю подсластить.

Аэро отвел взгляд, когда Майра, обеспокоенная судьбой близких, забылась и, раздевшись, завернулась в полотенце.

– Ной обещал известить нас, если что-то изменится, – напомнил Аэро, пятясь к двери. – Ну, ладно, буду у себя. Как помоешься и оденешься – заглядывай.

Мягко ступая в матерчатых тапочках, он покинул комнату. Майра совсем его не чувствовала. Она забыла, каково это – оставаться наедине только с собой и своими мыслями. Она посмотрела на Маяк – устройство не светилось. Прежде связь с Аэро ощущалась как нерушимые узы, но теперь она угасла, точно огонь, оставшись без воздуха.

«Люблю ли я его по-прежнему? Любила ли вообще? Или это все было из-за Маяка?»

Вопросы без ответов крутились в голове, повергая Майру в сильное смятение. Она вздрогнула – было прохладно, и кожа покрылась мурашками. Подтянув полотенце, она отправилась в ванную, включила душ, сделав воду погорячее. Выложенная плиткой комната быстро наполнилась паром. Майра встала под обжигающие струи и долго-долго терлась мочалкой, пока кожа не сделалась ярко-розовой и гладкой.

* * *

Когда Майра вышла из душа, чистая и в свежей одежде, на прикроватном столике ее ждало блюдо с пайком. Голодная, она схватила тюбики и принялась жадно выдавливать их содержимое себе в рот. Паста, насыщенная питательными веществами, имела странный привкус. Не обращая на него внимания, Майра проглотила последние капли и отодвинула блюдо с пустыми тюбиками.

Кто же принес еду? Ответ она получила через несколько минут, когда дверь в ее комнату открылась и въехала целая армия роботов. Размером с буханку хлеба, который продавали на Базаре, они были снабжены цепкими клешнями на тонких металлических конечностях. Забавно пища и гудя, они принялись заправлять постель и пылесосить пол. Один схватил поднос и выкатился с ним в коридор, другой принес чистое белье. Третий забрал в ванной насквозь мокрое полотенце и прихватил грязную одежду. Оставив их, Майра покинула комнату. Дверь с шипением закрылась… и тут же прозвучал вопрос:

– Дорогая моя, как ты себя чувствуешь?

Майра испуганно обернулась и увидела профессора Дивинуса. Но ведь когда она выходила, в коридоре никого не было. В своей алой мантии и с благожелательной улыбкой профессор выглядел таким настоящим, что Майра не сразу вспомнила: он – лишь проекция и может материализоваться прямо из воздуха.

– Усталость не прошла, но мне лучше, – ответила Майра, стараясь не зевнуть.

– Отлично, – кивнул профессор. – Надеюсь, кровать была удобной? Роботы-слуги не побеспокоили?

Майра заверила его, что всем довольна.

После они зашли за Аэро и Ищуньей, и Дивинус провел их через соседнюю камеру. По пути они миновали его криокапсулу. Майра старалась не смотреть на взирающие на них из-под прозрачной панели синие, подернутые молочной пленкой глаза. Дивинус, точнее его проекция, провел их через дверь в коридор, в конце которого была еще более огромная комната.

– Прошу, присаживайтесь, – сказал профессор, указывая на длинный овальный стол посередине.

Все расселись вокруг стола, хотя Ищунья ощущала себя неловко в такой обстановке. Их окружали компьютеры, перемигивающиеся огоньками и светящимися кнопками. Дивинус устроился во главе стола.

– Добро пожаловать, носители из Второго, Седьмого и Тринадцатого ковчегов, – сказал он, обводя их хмурым взглядом. – Для нас большая честь, что вы вернулись в Первый ковчег. Насколько мы знаем, ваши колонии единственные пережили исход. – Дивинус вызвал голографическую карту над столом. – Земля до Конца. Суша – материки и острова – была разделена между разными странами. Синие участки – это океаны. – Он произвел манипуляции с картой, и на синем фоне зажглись четыре золотистые точки. – В глубочайших разломах были помещены четыре подводные колонии: Десятый, Одиннадцатый, Двенадцатый и Тринадцатый ковчеги. Сигнал поступает только от Тринадцатого. – Он указал на точку, отмеченную «Желоб Пуэрто-Рико».