я не смогла. Вагиной тоже, как получается… Что остаётся? Кулаки?

— Ты что такая…

Это то ли вопрос, то ли просто возглас, который вылетел изо рта Андрея, когда тот, во второй раз за утро, появился передо мной замотанным в полотенце.

— Какая?

— Злая.

Могла бы догадаться…

— Я думала, не накрашенная…

— Такая ты мне больше нравишься. Слишком много украшений на тебе… Не думаешь?

— Я же ни одного браслета сегодня не надела. Даже часы дома оставила. Знаешь, на кого ты похож?

Из моего голоса злость не испарилась, пусть я и нацепила на себя улыбающуюся рожу.

— На пойзон-ок, — произнесла я название ядовитого растения, с которым мы оба успели познакомиться в первый же месяц жизни в Калифорнии.

Маленькими кустиками усеяны все парки. От соприкосновения с листиками ожог появляется не сразу, а спустя несколько часов, и если случайно стереть с кожи незаметный ядовитый сок и сходить, например, в туалет, то о семейном долге можно смело забывать на неделю минимум, а вместо этого отмокать в ванной с овсом, мазаться кремами и глотать таблетки, чтобы не содрать с себя кожу заживо…

— В плане?

Андрей, конечно же, не понял намека, но на его лице я прочитала неподдельную заинтересованность в моем ответе.

— Знаешь, я водила детей к индейцам на разные фестивали и как-то разговорилась там с дядькой. Он сказал, что это растение учит нас человечности. Люди по натуре очень хрупки: с ними нужно обращаться бережно и держать дистанцию. И если кто-то тебя сильно обидел, то говори с ним, уговаривай отпустить тебя, и тогда боль уйдет или станет частью тебя навсегда и ты перестанешь ее замечать. Мазей от этого нет, таблетку тоже не выпьешь. Мы поговорили, тебе стало легче?

— А тебе, вижу, нет? — растерянность из его голоса пропала, твердость не появилась, а вот злость почувствовалась.

— Трилистник — это символ целостности духа, души и тела. В момент, когда ты получаешь ожог, природа напоминает тебе о твоей утраченной целостности. Мы потеряли ее, как только приехали в Штаты, ты думал об этом в таком ключе? Поэтому наш брак и распался.

— Я не нашел себя до сих пор, если ты об этом?

— Я не нашла себя. Но я не думаю, что мы вообще когда-нибудь найдем свою целостность. Нам нужно привыкать жить разбитыми. Ты хочешь вернуться в прошлое, но там ты снова встретишь на своем пути пойзон-ок.

— Ты перемудрила, Марина. Я не пытаюсь стать молодым или поменять свою судьбу. Я не дурак… Я хочу жить дальше, руководствуясь полученным опытом, пусть и неприятным.

— У нас ничего не получится, Андрюш.

— Из-за секса это решила?

Ну да, что еще мужика может волновать!

— Нет, из-за пойзон-ока, с тобой у меня никогда не будет целостности духа, души и тела.

— Чем дух от души отличается? Без философий только!

— Дух — это силы жить, это просто энергия.

— Ты просто устала.

— Нет. Моя жизнь там, у меня нет сил начинать что-то новое в Индии или в России, у меня просто нет на вас, мужиков, сил.

— Поехать с тобой в Штаты?

— А потом нудить, какой ты тут неприкаянный? — вспомнила я заявление Романны по поводу возможного возвращения Сунила.

— Я не буду нудить…

— Просто встанешь и уедешь? — перебила я, скривив губы.

— Да, встану и уеду, если ты захочешь меня выгнать.

— Я тебя не выгоняла.

— Тогда — нет. Сейчас — да, гонишь. Давай поживем вместе год. Так сложно?

— Да, сложно. У меня будет новая работа, а она будет, я не собираюсь упускать такой шанс. У меня осталось волонтерство в приютах для животных. Между делом я работаю личным шофером девушки твоего сына, потому что она боится садиться за руль… Ну и… У меня есть друзья, с которыми я встречаюсь. У меня есть классы по йоги, совместные походы и… У меня есть жизнь, и я не уверена, что ты в нее впишешься.

— А если постараюсь? — Андрей замолчал, ждал ответа. — Хочешь сказать, что не прогнешься ни по какой статье?

— Я ценю свободу. Личную. Это не относится к постели. Вот тут я забочусь о здоровье не меньше твоего. Скорее о психологическом. Сказала же про единство духа и тела. Так и с человеком — плохо в постели, плохо и в жизни.

— Наладится жизнь, наладится и постель. Или обратной связи ты не видишь?

— Андрей, зачем мне это?

— Для души. Дух и тело ты назвала, про душу забыла.

— Разговоры по душам предлагаешь? — не смогла сдержать я улыбку. — Разговорчивый ты мой…

— Марина, не беги вперед паровоза. Сначала паспорт, потом ребенок, потом решим…

— А обед? Ты забыл про обед.

Глава 28. Туристка

Ни про что он не забыл, кроме одного — моих планах на собственную жизнь, но я помню, помню и не забуду. Слишком много лет уже и мне, и моему презрению к Андрею. Вскрывшиеся факты его полубегства из Америки служили скорее отягчающими обстоятельствами: дурак, какой дурак… Зачем мне такой нужен, зачем? Чтобы спасти ребенка, обреченного равнодушным государством на смерть.

— Марина, ничего не сорвалось? — позвонила Романна через пару часов.

Ну что ей на это ответить — сорвался хороший секс, а так — ничего.

— Я еще не звонила Вере. Дай мне паспорт для начала получить.

— Марина, я надеюсь, ты во мне не сомневаешься?

А мое мямленье именно так выглядит — вернее, слышится — со стороны? И Андрей не глухой. Моя неуравновешенная решимость открывает ему прекрасное поле для маневров.

— Рома, мы с тобой прошли огонь и воду, на медных трубах не срежемся, когда все кругом будут говорить, какие мы с тобой молодцы…

Какие мы дуры, будем думать только мы сами.

— Андрей, я сегодня ночую дома. Одна.

— И зачем ты это мне сейчас говоришь? — спросил Лебедев, крутанув руль, чтобы занять узкое парковочное место.

Без вазелина влезет — вот уж точно!

— Чтобы ты не думал, что паспорт — это предоплата за секс. Не хочешь мне помогать за красивые глаза, не надо.

— С чего ты взяла, что они у тебя красивые?

Он уже отстегнулся и держался за руль только для того, чтобы сидеть ко мне вполоборота.

— Они у тебя злые. Ты меня ненавидишь, не пойму только, за что? Ты можешь надо мной смеяться. Это куда более естественная реакция в нашем случае. У тебя была жизнь, личная и профессиональная, у меня был только бизнес и шлюхи. Кто-то из мужиков, возможно, об этом мечтает — я был из тех,