– От него?

– Нет. Лиза скажет вам то же самое. Он даже не встречался с ней до того дня.

Во второй половине дня из Атланты приехал защитник Эмори. Оценив ситуацию во всей полноте, он настоял на том, чтобы Эмори наконец отпустили.

– Нам нужен таинственный мужчина из хижины, а не вы, – сказал ей Найт, когда с видимой неохотой провожал ее на улицу. – Завтра мы продолжим. А сейчас мне нужно проехать полдороги до Эшвилла, чтобы забрать агента ФБР из Нью-Йорка, который заблудился в тумане.

– Агент ФБР из Нью-Йорка?

– Правильно. Судя по всему, этот агент ФБР ищет Хэйеса Бэннека уже несколько лет.

– Хэйеса Бэннека?

– А то вы не знаете!

– Прошу прощения, я не знаю, – ее губы приоткрылись от изумления. – Это его имя?

Поняв ее реакцию, Найт стукнул себя кулаком по бедру.

– Черт меня подери, вы и в самом деле не знали его имени, верно?

Хэйес Бэннек. Она произнесла его имя про себя и решила, что оно очень ему подходит. Потом до сознания Эмори дошли последние слова Найта.

– Его разыскивает ФБР?

– Получается, так. Специальный агент Джек Коннел не может дождаться той минуты, когда он доберется сюда и присоединится к поискам.

Именно эта мысль не выходила из головы Эмори, когда она решила принять горячую ванну, надеясь избавиться от тревоги. Но Джеф все время ходил по комнате и разглагольствовал, и она не слышала даже своих мыслей. О том, чтобы расслабиться, не могло быть и речи.

Он тем временем говорил:

– Вчера вечером ты позволила мне рассуждать о том, что мы начнем все с чистого листа. Я признал, что тебе со мной пришлось непросто. Я даже поэтично рассказал о том, насколько ты мне необходима. И все это время, пока я лепетал о новом старте, мне даже в голову не приходило, что утром ты огорошишь меня таким сюрпризом.

– Это не я тебя огорошила…

– Как тебе удалось сохранить спокойное выражение лица во время сцены моего раскаяния?

– Джеф, своими поступками я ни в коем случае не рассчитывала разозлить тебя.

– Возможно, но суммарный эффект от этого не меняется. Как я стану все это объяснять моим клиентам? Партнерам фирмы?

– Они не станут возлагать на тебя ответственность за мои поступки.

– Черт с два они не станут! А как насчет твоих партнеров? Я избавился от Элис, сказав, что ты заполняешь необходимые документы. Но как ты станешь объяснять кражу со взломом Нилу и ей? А твоим пациентам? Твое поведение поставило под удар будущее твоей драгоценной клиники.

– Я им объясню так же, как объяснила детективам, тебе и моему защитнику. Я сделала то, что было необходимо для лечения пациентки. Если никто другой этого не понимает, то Нил и Элис меня поймут. Они поступили бы точно так же.

– Рискуя попасть под суд? Я так не думаю. Никто из них не способен на такое безрассудство.

– Я не принимала в расчет уголовное преследование. Только не в этом случае. Меня волновало только благополучие Лизы.

– О да, это исчерпывающий аргумент. Отдаю тебе должное. Адвокат даже сможет выиграть дело с таким аргументом. Вероятно, ему даже удастся превратить кражу со взломом в честный и благородный поступок.

– Тогда почему ты так сердишься?

– Мне, как твоему мужу, хотелось бы знать, что произошло с тобой за эти четыре дня, раз уж ты превратилась из разумной ответственной взрослой женщины, уехавшей из Атланты в пятницу, в преступницу с гор.

– Тебе не кажется, что это смехотворное преувеличение?

– Мне лично так не кажется. Эмори, которую я знаю – знал, – отвезла бы девочку в отделение скорой помощи, если ее так волновало состояние пациентки.

– Лиза отказалась ехать.

– Не этот ли таинственный мужчина, Бэннек, способствовал твоему решению лечить девочку дома?

– Он уговаривал ее позвонить девять-один-один. Множество раз он предлагал отвезти ее в больницу, несмотря на обледеневшие дороги. Только после того, как она отказалась, он… привлек меня.

– Ты ужасная лгунья, Эмори.

– Да, я знаю. Но дело в том, что это абсолютная правда.

Джеф скептически фыркнул и направился к бару, который отделял гостиную от кухонной зоны.

Они сняли апартаменты в сетевом отеле, который не соответствовал стандартам Джефа, но оказался куда лучше, чем мотель, в котором он провел несколько ночей по милости офиса шерифа. Номер был двухуровневыми, со спальней и ванной наверху.

По дороге из офиса шерифа в гостиницу Джеф остановил машину возле винного магазина и купил бутылку солодового шотландского виски, которое он предпочитал. Теперь он налил себе виски в стакан на три пальца.

– Выпьешь? – предложил он Эмори.

– Та Эмори, которую ты знаешь, не любит виски.

Шутка заставила его нахмуриться.

– Это неотложная помощь. Принести тебе что-нибудь из мини-бара?

– Спасибо, нет.

– Скажи мне, когда проголодаешься. Я выйду и принесу нам поесть. В этом городе никто не слышал об обслуживании в номерах.

Джеф уселся в мягкое кресло, положил ноги на пуфик с такой же обивкой. Прижав указательный и большой пальцы к глазницам, он вздохнул:

– Господи, какой кошмар. Но не расслабляйся, дальше будет еще хуже.

Эмори, полулежавшая на диване, прижимала небольшую подушку к груди и смотрела на него. Ей было неприятно осознавать, что она ищет в нем признаки нечестности или предательства, что при сложившихся обстоятельствах было нечестно. И все же…

– Джеф?

– Гм?

– Откуда ты узнал, что мои очки от солнца разбились, когда я упала?

Он убрал руку от лица и посмотрел на нее.

– Что?

– Вчера вечером ты спросил, кто склеил мои очки от солнца. Откуда ты узнал, что они были разбиты?

Джеф выглядел обескураженным. Эмори повторила вопрос:

– Откуда ты узнал, что они были разбиты?

– Их отвратительно склеили. Они были на тебе в пятницу, когда ты уезжала из дома. В пятницу твои солнечные очки были целы. Вчера, когда ты переодевалась в отделении скорой помощи, кто-то отдал твои вещи мне. Я не подписывал никаких документов на этот счет. Когда я складывал все в пластиковый пакет, который мне выдали, я обратил внимание на то, что одна дужка твоих очков была склеена.

– Это почти незаметно.

– Но я заметил. Ты знаешь, что я всегда замечаю детали.

Эмори кивнула.

– Что-то еще? – натянуто спросил Джеф.

– Да, кое-что. У тебя роман на стороне?