— Там лето, пятьдесят градусов в тени, но их с дружком,видно, здорово подперло. Короче, вылет в пятницу, то есть завтра.

— Я бы ни за что не поехала в Египет в такую жару. Тамже пустыня, с ума сойти можно. А куда мы несемся? — догадалась спросить я,сообразив, что мы спускаемся к пристани. — Только не говори, что ты решилзаглянуть в «Харлей», — насторожилась я.

— Нет. Я хочу взглянуть на то место, где мы лишилисьПалыча.

— Так вот оно. Там бензовоз стоял. А здесь мы…

Мишка притормозил, заметив с насмешкой:

— У Дружининых в гараже «Фольксваген», а если веритьводителю бензовоза по имени Петр, в интересующее нас время он видел здесь«Фольксваген» с аварийным сигналом.

— Ты хочешь сказать, наш труп вывезли на этом «Фольксвагене»?

— Неплохая версия. Давай-ка прогуляемся.

Достигнув того места, где в прошлый раз стоял бензовоз,Мишка начал вести себя странно: почесал в затылке и захихикал, притопываяногой. Конечно, любой мозг не выдержит такого количества трупов, с которымипришлось столкнуться нам, мой вот просто отключился и ни на что не реагирует,но все равно за Мишку мне стало страшновато, и я подергала его за локоть.

— Канализационный колодец, — с просветленным лицомзаявил он. — С тех пор, как я увидел его на фабрике, он не дает мне покоя.В прошлый раз я его не видел, потому что над ним стоял бензовоз.

— Стоял, — кивнула я, а Мишка наклонился ипопытался поднять люк, ему пришлось вернуться в машину и вооружиться какой-тожелезякой. Люк наконец подался в сторону, а Мишка начал спускаться по железнойлестнице в колодец.

— Зачем тебе этот колодец? — тревожно оглядываясь,спросила я, колодец оказался неглубоким, Мишка спустился, а его макушкавиднелась

На уровне асфальта, потом она исчезла, а я сообразила: ончто-то ищет там внизу.

— Ну вот, — заявил он, и в голосе его слышалосьудовлетворение. Через минуту Шальнов выбрался из колодца, держа в рукахботинок. Ботинок был из рыжей замши и совершенно новенький.

— Не помнишь, во что был обут Палыч, когда наведался ктебе в гости? — спросил Мишка, сидя на асфальте и свесив ноги в колодец.

— Не помню, — покачала я головой, и тут до менянаконец-то дошло. — Ты хочешь сказать, что труп Палыча был здесь?

— Конечно. Илья следил за угонщиками и, когда трупостался бесхозным, спихнул его в колодец. Нет трупа — нет следствия. Не будь мытакими дураками… Ладно. Моя самая большая головная боль теперь прошла.

— Подожди. Допустим, Палыч лежал здесь, но куда же онтеперь делся?

— Убийца решил его использовать. Этот наш кровопийца наредкость изобретательный парень.

— Перестань говорить загадками, — разозлилась я.

— От загадок ничего не осталось. Нужно найти телефон,срочно позвонить в два места.

— Куда? — настороженно поинтересовалась я.

— Сначала Валере, выяснить, где дача этой Фокиной, апотом в милицию.

То, что Мишка решил звонить в милицию, меня ободрило, такчто возражать я не стала, даже когда, позвонив из автомата возле гастронома,мы, точно угорелые, рванули из города.

— Деревня Пескарики. Классное название, между прочим.

— Объясни, пожалуйста, зачем мы туда едем? —вздохнула я.

— Восстанавливать справедливость, естественно.

— Где, в деревне? А что там случилось?

— Там скрывается от правосудия опасный маньяк. Тыбоишься маньяков?

— Я уже ничего не боюсь…

— А вот и нужный нам поворот. — На указателезначилось «Пескарики 0, 5 км». Асфальтовое шоссе разрезало деревню пополам.Штук сорок деревянных домов, утопающих в зелени, большой пруд, магазинслева. — Та-а-к, дом Фокиной третий отсюда. Неплохо выглядит.

Домик и в самом деле выглядел неплохо — небольшой,выкрашенный синей краской, с белыми ставнями. Сирень в палисаднике, зеленаялужайка. Мы остановились, не доезжая метров сто до крыльца, и далее пошлипешком.

— Похоже, хозяева отсутствуют, — заметилМишка. — Ставни закрыты, на двери замок.

— Там еще одна дверь, со двора, — ткнула япальцем. — Можно пройти через калитку.

— А тишина-то какая, — вздохнул Мишка и добавил,нахмурясь:

— Хорош я буду, если в доме никого… Вот что, возвращайсяв машину.

— С какой стати? — удивилась я.

— А с такой, что в доме прячется маньяк, и неизвестноеще, что ему взбредет в голову.

— Дом пустой, ты же видишь?

— Марш в машину, я сказал, — рявкнул

Мишка, и по его взгляду я поняла, что лучше ему не перечить.

Мишка направился к калитке, а я к машине. Только яустроилась на переднем сиденье, как грохнул выстрел. Меня как ветром сдуло, совсех ног я бросилась в сторону двора. Выстрелы больше не раздавались, затопослышалась милицейская сирена, и сразу две машины подлетели к дому, из нихвыскочили ребята в камуфляже, но все равно я их опередила, вопя во все горло:

— Мишка!

— Ну чего ты орешь? — спросил он. Я обогнула кустсмородины и увидела его. Он стоял, расставив ноги, держа в руках пистолет иулыбался мне.

— Ты стрелял? — спросила я испуганно.

— Нет. Вот он…

Я перевела взгляд на землю, где в густой траве лицом внизлежал мужчина, он поднял голову, а я вытаращила глаза. И было от чего: передомной лежал Илья Дружинин. Живой и здоровый.

— Ты же погиб? — растерянно пробормотала я.

— Идиотка, — хмыкнул он. — Если б не ты…Какой был план… Идиотка.

— Сам дурак, — обиделась я.

К протоколам я уже успела привыкнуть и на этот раз с задачейсправилась блестяще.

— Не вертись вы у нас под ногами и не запутай все дотакой степени, мы задержали бы его гораздо раньше, — сказал на прощаниеВиктор Иванович.

— Как вы догадались, что Илья сам себя похитил? —решилась спросить я.