— Значит, еще одно убийство… — с тоской произнеслаРита, когда мы коротко объяснили, кто мы и зачем приехали. — Если честно,я о делах Андрея мало что знала. Конечно, кое-что до меня доходило, но ничегоконкретного.

— Вы слышали фамилию Ремизов?

— Нет, — покачала Рита головой.

Я протянула ей фотографию.

— А этого человека вы знаете?

— По-моему, его зовут Виктор.., отчество не помню… Да,Виктор, точно. Он приезжал к Андрею недели за две до его гибели.

— Что ему было нужно, Андрей не рассказывал?

— Нет.

— Вспомните, может, все-таки он что-то говорил об этомчеловеке?

— Нет. Точно нет. Он, видимо, сначала звонил Андрею, и,когда пришел, Андрей велел проводить его в кабинет. Потом я им кофе принесла.Помню только, они на «ты» разговаривали. Пробыл он у Андрея недолго, тому надобыло куда-то ехать, из кабинета вышли вместе. Вот и все. Фамилия у негокакая-то простая, но я не запомнила.

— Андрей казался взволнованным после разговора с ним?

— Нет. Ничего подобного. А почему он вас интересует?

— Мы считаем, что он причастен к гибели нашего друга.

— Вы думаете, эти убийства связаны? — вздохнулаРита.

— Почему бы и нет? Ваш шеф мог, к примеру, отдатьчто-то родственнику на хранение.

— Деньги?

— Почему деньги?

— Ну… — Девушка смутилась. — Мне сказали, чтоАндрей якобы все продал, а денег не нашли.

— Якобы? — вскинул голову Матвей.

— Я же сказала, о делах он со мной не говорил. Обещалтолько, что поженимся. Но я уже не очень верила…

— Почему?

— Он же был женат. Жена больная, у нее рак обнаружили,это он мне сказал. Может, так и есть, а может, врал, чтобы я не приставала сразводом.

— Какие у них были отношения с женой?

— Если ему верить, то никаких. Он ее не любил, детей небыло. Он считал, что она ему всю жизнь сгубила.

— Хороший повод развестись;

— Не все так просто. Развод, раздел имущества,общественное мнение: жена, можно сказать, при смерти, а он другую завел… И еще…Мне кажется, он ее боялся.

— То есть она знала о нем что-то такое…

— Нет. Просто боялся. Есть такие мужья, которые боятсяжен. Звонят без конца, переживают, что же она об их делишках знает… Вот и онбыл таким: только бы его Алина чего не узнала… А мне говорил, что у нее естьлюбовник. Почему бы, спрашивается, не разойтись? Я так однажды и спросиланапрямую. А он что-то нести начал, ее оправдывать: она, мол, чувствует себя покинутойи все такое прочее.

— А не говорил, кто он такой, ее любовник?

— Нет. Да мне и неинтересно. Я хотела выйти за Андреязамуж. Если честно, меня даже его деньги не особо интересовали. Вера надо мнойсмеялась, а я его.., любила. По-настоящему. Не знаю за что. И он меня любил. Унего сколько баб до меня было, а потом… Я даже ничего не требовала, он сам… Занеделю до смерти он меня в отпуск отправил. Езжай, говорит, к родителям. Я затобой приеду. Каждый день мне звонил, планы строил: купим домик возле моря,будем жить, растить детей. Он даже дом присмотрел в Гаграх. Какой-то друг унего там, прислал фотографии по электронной почте.

— Возможно, он чего-то боялся, оттого и хотел уехать?

— Не знаю, мне он ничего не говорил. Если честно, незаметила я, чтобы он боялся. Наоборот. Вроде бы ждал от жизни праздника. Он… —Рита вздохнула и посмотрела куда-то поверх моего плеча. — Он мне звонил втот вечер. Потом я в милиции узнала, что буквально за несколько минут до своейсмерти. Сказал, что все в порядке. Я спросила: «Что все?» — а он рассмеялся,довольный такой. Сказал, что утром приедет. Часов в девять велел ждать и бытьготовой к отъезду. Я спросила, куда поедем, а он хохочет, завтра, мол, всерасскажу. Потом вдруг говорит: «Нет, не буду ждать утра, сейчас поеду. Двачаса, и мы вместе». А я по голосу поняла, что он выпил, стала его отговаривать,потому что он на даче был и шофера уже отпустил. Я спросила, почему он на даче,и Андрей сказал, что не хочет быть в доме. Хотя жена в то время в больницележала. Дома, говорит, дышать нечем. Утром он не приехал. Я звонила несколькораз, нервничала. Собралась ехать в город, и тут позвонили из банка. А потоммилиция, вопросы… До сих пор еще в себя не приду. Да, и вот еще что. Онродственников жены терпеть не мог. Так что вряд ли бы отдал на хранение что-тоее брату. Это исключено.

Больше у меня вопросов не было. Рита прощалась с нами сзаметным сожалением. На Матвея смотрела с тоской, мне было почему-то неприятнонаблюдать это, а еще было очень ее жаль.

— Вам надо в город возвращаться, — сказалая, — на работу устраиваться. И вообще: начинать новую жизнь.

— Хм, легко сказать, — пожала она плечами.

Мне хотелось обсудить услышанное, оттого я, садясь в машину,спросила Матвея:

— Что ты думаешь обо всем этом?

— Кто-то из них врет, — пожал плечамиМатвей. — Алина говорит одно, две подружки совсем другое. Если веритьподружкам, Павлов никогда не отдал бы диск с какой-то ценной информацией Диме.Жена такой возможности не отрицает. Значит, диск отдала брату, скорее всего,она.

— Конечно, — кивнула я. — Потому что бояласьРемизова. Но он послал людей в офис…

Матвей взглянул с недовольством и перебил:

— Убивать бывшего дружка, не получив от него то, чтотебе нужно, глупость.

— Но Диму же убили, — нахмурилась я.

— Вот именно. И люди, которые это сделали,представляются мне весьма недалекими. А Ремизов обязан быть умным, если имеетсейчас то, что имеет, а не лежит на кладбище, где покоятся герои девяностых.Впрочем, ты тогда в куклы играла, и тебе трудно понять…

— Слушай, а что, по-твоему, записано на томдиске? — все-таки спросила я. Мне эта мысль покоя не давала.

— Не знаю, — пожал Матвей плечами.

— А если там, к примеру, компромат? На Ремизова?Логично предположить…

Матвей посмотрел на меня очень пристально. Я даже хотелапосоветовать ему не отвлекаться от дороги, раз он за рулем.

— Ерунда. Ну, допустим, у вдовы компромат на него. Ичто?