Глаз я не сомкнула и ждала, что утром снова поведут на допрос, но ничего не случилось, только сунули под дверь поднос с едой. Время снова потянулось. В окно, находившееся почти под потолком, заглядывало солнце. По оранжевым отсветам и длинным теням, плавно перемещавшимся с одной стены на другую, можно было определить приближение вечера. Тогда-то в коридоре раздались невнятные голоса, загрохотали в замке ключи, потухли охранные руны, и появились стражи.

— Уварова, выходи!

Молча, я поднялась с кровати и направилась в коридор. Остановилась, как велели, подождала, пока наденут кандалы, тушившие силу магии. А дальше началось совершенно невообразимое. Когда меня ввели в комнату для допросов, то вместо капитана я обнаружила за столом троих незнакомых человек. С замирающим сердцем опустилась на расшатанный скрипучий стул перед заседателями. В голове билась пугающая мысль, что я оказалась на закрытом судилище, и прямо сейчас мне, лишив права на защиту, вынесут приговор. Один из обвинителей взял бумагу и начал зачитывать монотонным голосом решение, я слушала, пытаясь вникнуть в сложные формулировки, вычленяя только самое важное.

«Приказом Его Величества Августа Теветского освобождается под домашний арест до полного исполнения обязательств».

Под «обязательствами» они имели в виду договор между темным кланом Вудсов и королевской семьей Тевета, о том супруга наследника, то есть я, получила официальное разрешение от Огаста Вудса создавать магию за пределами темного мира, и обязана оказать любое содействие в изобретении артефактов. А Тевет жаждал магических ворот. Как и все.

«Запрещается посещение любых мест, кроме Королевской артефакторной лаборатории, куда осужденная имеет право выезжает по специальному запросу от Главного артефактора».

Когда озвучили столь странную вещь, то почудилось, будто меня посетила затейливая слуховая галлюцинация. Какая глупость! Какое изощренное безумие! Что я, девчонка, даже Академии не закончившая, могла сделать?

«Запрещаются любые перемещения в Абрис вплоть до исполнения обязательств».

После зачтения решения меня проводили в комнату, где сняли кандалы и надели плотно прилегающий к запястью браслет. Артефакт позволял следить за перемещениями выпущенного на поруки преступника. Я смотрела на металлическое кольцо и все еще не до конца верила, что не сплю в тюремной камере. Не понимаю, для чего его, вообще, надевали? Неужели не догадывались, как легко умеющему человеку потушить магию в топорном артефакте, похоже, созданном еще до моего рождения?

По длинному коридору на непослушных ногах, держа в руке тубус с решением и комок заскорузлой от крови одежды, растерянная и все еще изумленная, я шагала к залу встреч. После серых темных камер помещение, откуда заключенные выходили на свободу, показалось огромным. Я даже растерялась, а потом взгляд остановился на высоком мужчине, похожем на университетского профессора.

«Брак с наследником темного клана Кайденом Николасом Вудсом, заключенный в Абрисе, следует признать действительным лишь в том случае, если обряд венчания пройдет по законам светлого мира».

Сначала я шагала медленно, переступая с трудом, а потом, не видя ничего от поступивших к глазам слез, побежала. Выронив вещи, врезалась в Кайдена на полном ходу, заставив пошатнуться. Вцепилась в пальто, с наслаждением втянула носом знакомый пряный запах. Муж стискивал меня так крепко, что становилось трудно дышать.

— Я думала, что они меня казнят, — промычала я, почему-то вдруг страшно обидевшись этой мыслью.

— Не посмели бы.

Пока ехали по дождливым улицам в кебе, я держала Кайдена за руку, переплетя пальцы в крепкий замок, боясь отпустить, будто мог исчезнуть из светлого мира.

— Я хочу знать, что происходило в замке, где тебя держали, — вымолвил он. — Что за оружие ты создала?

— Вы его не пробуждали? — напрягалась я.

— Нет, — ухмыльнулся Кайден. — Говорят, что лучше вещи девочек, особенно светлых артефакторов, просто так не трогать, но в мастерской Белого замка при виде вещицы случился всеобщий приступ сердцебиения.

Глубоко вздохнула, не желая вспоминать о том, как меня похитили, но все-таки рассказала, по возможности подробно.

— Не слышал, что происходит у Макалистеров и Гленнов? — осторожно спросила, чтобы выяснить, не убила ли кого.

— Они скрывают, но помощник ночью написал, что на поклон к отцу приехали без властителей.

— Каким образом ты вытащил меня из тюремной башни?

Оказалось, что после того, как я ускользнула в Тевет, Кайден потратил на путь из Абриса до дома моего отца почти сутки и нашел семью в страшном смятении. За дело о предательстве светлого мира, как я и подозревала, не хотел браться ни один судебный заступник, а на деньги прельщались только авантюристы, которые оказались бы неспособными защитить самих себя, попадись они стражам за мошенничество. Но для Кайдена Вудса были открыты те двери, которые для простых королевских подданных заперты на тридцать три замка. С присущей ему самоуверенностью мой муж практически без стука вошел во дворец.

Он пообещал отдать магические ворота и возобновить мирные переговоры. Они решили, будто Абрис тайно воскресил умение раскалывать пространство между мирами и пришли в страшное волнение, узнав, что магию перемещений воссоздала теветская подданная, а теперь супруга наследника темного клана, которую только что обвинили в измене родине. Меня поспешно вытащили из каземата, посадили под домашний арест и, подозреваю, обдумывали какой-нибудь изощренный запрет, чтобы подпортить жизнь молодой абрисско-теветской семье. Я испытывала чудовищную усталость от игр, в которых совершенно ничего не смыслила. Не сомневаюсь, что подобный брак в общей истории двух миров не был первым, но впервые мезальянс случился во властительской ветви.

— Что сказал Огаст, когда узнал о венчании? — полюбопытствовала я.

— Что я выбрал замечательную, талантливую девушку, которая родит мне красивых детей, а между созданием артефактов для клана станет гонять прислугу в замке.

— Так и сказал? — изумилась я.

— Нет, но меня не волнует, что он подумал. — Муж поднес мою руку к губам и поцеловал в центр ладони. — Отец признал брак, а за ним признали и остальные. Это все, что меня интересовало. В конце концов, Огаст будущий дед и ему решать, хочет он общаться с внуками или нет.

— Он хотел отобрать у тебя титул? — предположила я.

— Как ты там говорила про коней? — изогнул брови Кайден. — Их не меняют на переправе? Так вот Огаст слишком сильно желает сохранить власть за кланом, чтобы менять преемника. Один неверный шаг, и Вудсы лишатся всего. У нас слишком много врагов.

Некоторое время мы молчали.

— Рой жив? — вдруг пришло мне в голову.

— А что будет знахарю? — Кайден все-таки не удержался, и его губы дрогнули в улыбке.