него, а затем молча уходит прочь, постепенно растворяясь в прохладном дрожащем воздухе.

Глава 65

Прямо сейчас

Первое лицо. Белый мужчина. 45 лет. США. Нью-Джерси.

Второе. Юноша. 17 лет. Индия. Мумбаи.

Третье. Еврейская женщина. 32 года. Россия. Москва.

– Для запуска в мир данной идеи…

Начальник в черном щелкает кнопкой на пульте – и на экране возле расположенных столбиком лиц всплывает изображение странно выглядящего вируса и мутации генетической цепочки.

За изображением внимательно наблюдает с десяток других Начальников в черном и все тот же Начальник в белом.

Начальник в черном продолжает:

– …мы отобрали сознания этих троих. Уровень помех негативности и степень реализационной силы, помноженных на возможности материального субстрата, то есть мозга, широту сознания и информационной подготовки, делает их идеальными кандидатами. Предлагаю запустить волну в каждую из этих личностей, чтобы учесть возможные погрешности расчетов событийности и свободы воли.

– Но будьте осторожны, – вступает еще один в черном костюме, – этот, белый, на грани безумия.

Первый Начальник усмехается:

– Поэтому мы его и выбрали.

В следующее мгновение в кабинет без стука врывается секретарша. Взлохмаченная и напуганная, она выкрикивает с порога:

– Зафиксирован взлом! Нарушено равновесие!

По кабинету прокатывается волна возгласов. Докладчик роняет пульт:

– Что? Где? От кого?

– Источник не ясен, – пристыженно говорит секретарша, будто бы это зависит от нее.

Тощий в черном поднимается с места:

– Выведите информацию на экраны. Срочно!

Секретарша кидается к центру управления и вводит какие-то коды.

Один за другим с экранов исчезают и лица, и цепочка ДНК с уродливым телом вируса. Появляется карта земного шара. Яркая точка прыгает с места на место – странная волна перемен катится по Земле, покрывая все континенты. Она расходится от одного связанного с первоисточником человека или события к другому, связанному со вторым звеном и так далее.

– Мать вашу, – выдыхает Тощий. – Какого черта здесь вообще происходит? Я такого никогда не видел! Она что… катится назад во времени?

Начальники переглядываются и перешептываются. Звучат разные предложения, вплоть до немедленного уничтожения Земли.

Никем не замеченный, встает Начальник в белом. Он единственный не суетится. Долго и внимательно смотрит на экран, потом кидает быстрый взгляд на дверь. Глаза его сужаются. Кажется, ему в голову пришла какая-то мысль.

– Проверьте, совершил ли переход Сизиф, – тихо говорит он секретарше.

Та коротко кивает и исчезает за дверью.

На экранах возле карт появляются цифры, похожие на котировки акций. Меняется и пересчитывается рисунок вероятностей запланированных событий, перестраиваются событийные цепочки, призванные реализовать другие событийные цепочки.

Многие из Начальников хватаются за головы. Никто не может оторвать взгляд от происходящего.

В кабинет возвращается секретарша. Вид у нее пристыженно-ошалелый:

– Переход Сизифа не зарегистрирован, – сообщает она.

Это явно не все. Но секретарша долго мнется, не решаясь продолжить.

– Но переход осуществил…

Она опять замолкает.

– Кто? Кто осуществил переход? – нетерпеливо спрашивает Начальник в белом.

Секретарша поднимает изумленные глаза.

– Безымянный.

Несколько мгновений Начальник в белом молчит, глядя на карту.

– Загрузите файл Сизифа, – говорит он секретарше.

Через мгновение на экранах появляются данные Сизифа. Смуглое лицо с непроницаемыми карими глазами и высокими скулами смотрит на Начальников не моргая.

В графе «количество очков» стоит ноль.

Немногие из начальников понимают, что к чему. Только Тощий в черном оборачивается к Начальнику в белом. Его лицо искажено от злости.

Он тычет длинным пальцем в экран.

– Вы тоже видите это?

От волнения Тощий начинает грызть ногти на левой руке. В такие моменты привычки последней жизни всегда дают о себе знать.

Тощий шипит:

– Чертово отродье!

– Следите за языком, – холодно обрывает его Начальник в белом.

Глава 66

Прямо сейчас

– Вы слышите меня?

Ответа нет.

Слезы льются по бледным щекам Лизы, падая на грубую ткань серой робы.

Глаз не видно – они спрятаны под тяжелым шлемом, который мучает ее одним негативным воспоминанием за другим.

Из всех прожитых жизней.

К голове тянется множество перепутанных проводов. Они как змеи, которые вот-вот заползут в мозг.

Бледные пальцы все еще сжимают подлокотники, но уже устало, едва заметно, иногда подергиваясь.

Щелк.

Старческие руки отключают аппарат и вынимают из шлема два самых толстых провода.

Экраны гаснут.

Потом руки снимают с измученной девушки шлем и оставшиеся провода.

Поначалу Лиза никак не реагирует. Вид у нее отрешенный, будто ее крепко накачали таблетками в психушке. Остекленевшие глаза, шевелящиеся губы, которые что-то шепчут людям из прошлого, что все еще стоят перед внутренним взором.

Даже зрачки не сразу сужаются в ответ на яркий свет белоснежной камеры-бокса.

Старческая рука проводит ладонью перед лицом Лизы – и та наконец вяло моргает. Карие глаза фокусируются на том, кто стоит перед ней.

Маленький сутулый человечек без возраста. Рядовой служитель Канцелярии. Кажется, она видела его пару раз, когда он исправлял мелкие неполадки в массовых проекциях, типа классов для занятий или архитектурных оплошностей ментальных архитекторов необъятного здания Канцелярии.

– Вы слышите меня? – снова спрашивает служащий.

Лиза все еще с трудом понимает, где она, кто она, в жизни или в смерти? В каком пространстве, времени, теле? Или вовсе без тела?

– Моргните, если вы меня слышите.

Взгляд Лизы падает на его кривые зубы.

Обычные старческие зубы.

Кто может оставить себе такую проекцию?

Вероятно, тот, кто любил себя и жизнь, которую прожил.

– Пора? Уже? – еле слышно спрашивает Лиза.

Служащий улыбается.

– Да, – говорит он мягко. – Ваше пребывание здесь окончено.

Лиза молча опускает глаза.

Ее руки слегка дрожат. Пальцы комкают грубую ткань робы.

Она не будет сопротивляться.

Нет, она слишком устала.

Может, и хорошо, что все это кончится.

Внутри все сжимается.

Она могла бы столько успеть…

Нет, гнать эти мысли.

Гнать как можно дальше.

Лиза пытается встать, но сил не хватает.

Служащий помогает. Взяв ее под локоть, выводит из белоснежной узенькой камеры.

– Это больно? – хрипло спрашивает Лиза.

Служащий раздумывает мгновение.

– Неприятно. Худшее – это, конечно, то, что ничего не помнишь. Но вы ведь уже делали это тысячу раз.

– Что? – Лиза останавливается, удивленно глядя на маленького человечка. – Разве меня уже уничтожали?

Служащий улыбается, показывая кривые зубы.

– Уничтожение? Нет, я веду вас к воплощению. Назад. Вы свободны.

– Что? – ошарашенно спрашивает она.

Служащий пожимает плечами:

– Сказать честно, мы сами не понимаем, что произошло.

Лиза изумленно таращится на маленького старика.

Может, с нее не сняли шлем?

И это очередной трюк, превосходящий все предыдущие по уровню жестокости?

– А как же Сергей и все, что я натворила? Не понимаю…

Служащий снова пожимает плечами.

– Мне ничего об