– Ты намеренно застрял в луже?

– Так получилось! Грех было не воспользоваться. Я парням позвонил, когда на ручей за водой ходил. Дал наводочку на твой дом.

– Откуда они взялись?

– Что? Допрашивать меня вздумала!

Сева замахнулся. Я отпрянула в сторону. Он пакостно захихикал:

– Не попадут мои слова в твой протокол. У этого туннеля один выход. И у тебя – один…

– И все же, где ты их откопал? – перебила я его довольно грубо.

– Кореша они, по техникуму. Нашли друг друга в Интернете, списались, встретились по зиме… Один из них, Виталька Волвенкин, давно этот клад искал….

– Как ты сказал? Волвенкин?

– Ну да, Волвенкин! Только был он да вышел, корешок мой, – Сева глумливо усмехнулся, подкинул на ладони перстень грубой ручной работы и натянул его на палец. – Вот, перстенек на память остался!

– Постой! Его отец был археологом? И погиб в автокатастрофе? – спросила я, не сводя взгляда с перстня, а сама лихорадочно припоминала, что же такое Петр Аркадьевич рассказывал о нем.

– Ну да, – Сева уставился на меня. – А ты откуда знаешь?

– Оттуда. – Я решила не распространяться об источниках своей осведомленности. – Волвенкин узнал о кладе от отца?

– От отца, – эхом отозвался Сева. – У того тоже была кладовая запись, только пропала куда-то. Виталик ведь совсем еще пацаненком был, когда батя разбился. А несколько лет назад баню на даче разбирал, а там, в срубе, тайник. И в нем этот перстень и дневник отца, где он рассказал о кладе воеводы. Вот и решил Виталик его найти. А третий наш кореш охранником в музее работал…

– И спер кладовую запись?

– Ну и спер! Великое дело! Только ту запись хрен прочтешь! – Сева навел луч фонаря на часы. – Ого, почти три часа копаемся!

– Толку-то, – я подошла к стене и попросила: – Посвети!

Он навел луч фонаря на скалу, а я тщательно, сантиметр за сантиметром, обследовала ее. Ни трещинки, ни выбоины, ни выступа. Над этой плитой хорошо потрудились камнетесы, но для чего рядом с ней выбит крест? Может, здесь кроется разгадка?

– Осмотр места происшествия? – скривился Сева. – Что-нибудь видно?

– Нет, ничего, – ответила я, пытаясь живее шевелить мозгами. Правда, неудачно. Вероятно, Севино присутствие тлетворно на меня действовало.

Я перевела взгляд на потолок. Там сохранилось нечто, похожее на деревянную перемычку. Но луч света был слишком слабым, и я не смогла разглядеть, так ли это на самом деле.

– Посвети на пол! – снова попросила я Севу и присела, чтобы осмотреть основание плиты. И увидела! Из-под нее торчали какие-то лохмотья. Я потянула за них. Бесполезно!

– Свети! – крикнула я и, присев на четвереньки, попыталась рассмотреть, что же находится под плитой.

Мой радостный вопль «Есть!» всполошил летучих мышей. Они пронеслись над нашими головами, создав слабое подобие ветра.

– Смотри! – я ткнула пальцем в основание плиты. – Это ловушка! Плита сдвинулась с места и отрезала моим родителям пути спасения.

– При чем тут твои родители? – опешил Сева.

– При том! – отрезала я. – Они с Волвенкиным работали в одной экспедиции.

– Твои родители погибли. Я слышал, как бабка просила Шихана похоронить их по-человечески.

– Они погибли где-то здесь! Я на сто процентов уверена, за этой плитой. Видишь, из-под нее торчат лохмотья. Это измочаленное дерево. Видно, падая, плита смяла деревянные стойки.

– И как ее поднять?

– Хотелось бы знать, – вздохнула я и принялась изучать пол, расчищая грязь и камни под ногами. Напрасно! Я оглянулась в растерянности. Получается, ловушка захлопнулась навечно? А все наши попытки попасть в тайник бесполезны? Об этом я сказала Севе. И добавила: – Надо возвращаться!

– Возвращаться? – заорал Сева. – Куда возвращаться? На нары? Ну уж нет, я эту плиту зубами грызть буду, но до клада доберусь! – Он дернул меня за руку. – А ты останешься со мной! Если что, сдохнем вместе!

Возбужденно дыша, Сева прижал меня к скале, полез под куртку, больно стиснул грудь, а затем укусил за шею. Я изловчилась и что было сил толкнула его. Но не рассчитала толчка. Сева упал на спину, выругался и стал подниматься на ноги, хватаясь за камни. Я прижалась к плите. Бежать некуда! Гримаса на лице Севы не сулила ничего хорошего. Сжимая в одной руке фонарь, в другой – пистолет со взведенным предохранителем, он приближался ко мне на полусогнутых ногах. Я лихорадочно шарила взглядом по сторонам, но только чудо могло спасти меня от пули в тесном закутке.

Вдруг луч Севиного фонарика осветил крест на стене, а под ним узкую каменную полку. Клянусь, несколько минут назад ничего там не было в помине. А может, я не разглядела ее из-за слабого освещения? В тот момент мне было не до загадок. Я думала, как посильнее врезать Севе, чтобы отключить его на время. На полке виднелся плоский кирпич, как раз по моей руке. Я схватила его и на миг забыла о Севе и опасности. Под кирпичом обнаружилось круглое отверстие с намертво забитым в него каменным клином. Я в этом убедилась, когда безуспешно попыталась его вытащить. Правая рука у меня бездействовала, а левой я управлялась с меньшим успехом.

Сева навис надо мной. Глаза его нехорошо блеснули, он по-кошачьи плотоядно облизнулся. А мне недостало размаха, чтобы ударить его.

«Конец тебе, Маша!» – подумала я и с досады хватила кирпичом по камню, торчавшему из отверстия. Нет, он не вылез наружу, но утопился, как кнопка.

Все вокруг затряслось, завибрировало, загудело, отчего я совершенно перестала что-то соображать. Послышался жуткий и долгий скрип, почти стон, и затем – тяжелый удар. Все вокруг содрогнулось. С грохотом посыпались камни. Мне почудилось, что плита проваливается вниз. Хватаясь за камни, я пыталась удержаться на ногах, отчаянно старалась не потерять сознания, но чувствовала, как оно меня оставляет…

Наверно, я что-то кричала. Возможно, звала маму. Не помню… Новый толчок – и пол ушел из-под ног, а я полетела в черную бездну. Мне показалось, что перед этим я услышала еще один звук: странный, задыхающийся, очень короткий, больше смахивающий на кашель или судорожный всхлип. А затем кряхтящий, капающий шум, будто сжали огромную влажную губку…

Я пришла в себя в кромешной темноте и попробовала встать. Что-то металлическое загремело и покатилось по камням. Без света я не могла разобрать, что именно. Я осторожно ощупала здоровой рукой пространство вокруг себя. Какие-то ящики… Бочки… Неужто я в воеводской ухоронке?

Меня это не обрадовало. Все случилось так внезапно, а вокруг было так темно, что меня захлестнула паника.

– Сева! – позвала я тихо. И второй раз, намного громче: – Сева! Ты здесь?

Я прислушалась. Абсолютная тишина! Осторожно ступая и вытянув перед собой руки, я принялась исследовать окружавший меня каменный мешок на ощупь. Периодически я звала Севу, хотя понимала, что не получу ответа. Темнота давила, я задыхалась в замкнутом пространстве. Под подошвами что-то хрустело, звякало, глухо стучало. А еще вокруг витали запахи: старого тряпья, плесени, гнилого дерева и истлевшей кожи. Так воняло в лавке старьевщика, который лет пять назад собирал всякий хлам по деревням моего участка. Однажды мне пришлось обыскивать его хибару на предмет укрывательства ворованного барахла, так что эту вонь я запомнила надолго.