Немного погодя вернулся Даммерс.

— На горизонте видны большие колонны, сквозь пыль сверкает оружие! — сообщил он. — Надо разбудить Его Величество!

Граф Ведель побежал в дом.

С равнины доносились сигналы; в разных местах лагеря раздавались звуки марша.

Георг V вышел из пастората.

Все подошли к нему.

— Ваше Величество, — обратился к королю Брандис, — я с радостью слышу старые, хорошо знакомые голоса пушек. Это молодит старое сердце!

Лицо короля светилось мужеством и решимостью.

Он пожал генералу руку.

— Я в первый раз слышу этот голос на серьезном поле, — ответил государь, — но, мой любезный генерал, и мое сердце бьется сильнее при его звуках. Теперь никакие колебания немыслимы, и с нами Бог!

И Георг сложил набожно руки и молча поднял голову к небу.

Почти невольно его примеру последовали все присутствующие.

Раздался лошадиный топот, подскакал офицер гвардейского корпуса, спрыгнул с седла и доложил королю от имени главнокомандующего, что неприятель надвигается большими колоннами с Готской дороги и что генерал просит Его Величество немедленно оставить Тамсбрюк и подняться на вершины, за Меркслебен.

Граф Ведель отправился распоряжаться, лошадей вывели и заложили экипажи.

— Главнокомандующий просит у Вашего Величества полномочий на случай возможной необходимости капитулировать, — прибавил адъютант.

Генерал Брандис закусил усы, граф Ингельгейм топнул ногой.

— Что это значит? — спросил с недоумением король.

— Главный штаб, — продолжал адъютант, — поставил главнокомандующему на вид, что утомленная и оголодавшая армия может не выдержать сражения, поэтому он просит разрешения капитулировать, если это, по его убеждению, окажется необходимым. Генерал с этой целью составил инструкцию и просит Ваше Величество, всемилостивейше подписав ее, возвратить ему немедленно.

И он подал королю бумагу.

Король крепко стиснул зубы. Тяжелый, сдавленный вздох вырвался из его груди. Но, не сделав ни одного порывистого движения, Георг взял у адъютанта бумагу и разорвал ее.

— Вернитесь к главнокомандующему, — отчеканил он холодным, металлически звонким голосом, — и отвезите ему мой приказ защищаться до последнего человека!

Лицо адъютанта просияло.

Почтительно отдав королю честь, он в один миг очутился на седле и умчался как вихрь.

— А теперь, господа, вперед! — приказал король.

— Папа, только что из‑под курицы, всмятку! — подбежал принц с полной тарелкой сваренных яиц.

— Скушайте хоть одно, Ваше Величество, — попросил Брандис, — неизвестно еще, когда и где доведется вам снова чем‑нибудь себя подкрепить! — И он подал королю яйцо, предварительно разбив его с одного конца.

Король съел и повернулся к лошадям.

Уселись, и кавалькада тронулась, с драгунами в качестве эскорта.

Когда король выезжал из Тамсбрюка, началась горячая перестрелка.

С высот видны были линии неприятельских застрельщиков перед городом Лангензальца, — неприятельские батареи выстроились по ту сторону Унструты и поддерживали оживленный огонь, ганноверские батареи отвечали с другой стороны. Перед городом началась схватка пехоты. Ганноверская кавалерия виднелась в стороне и медленно отступала.

— Куда мы едем? — спросил король.

— На холм, за Меркслебен, откуда видно все поле битвы, Ваше Величество, — отвечал генерал‑адъютант.

— Мы удаляемся от пушечного грома, — заметил король.

— Дорога делает изгиб и уклоняется влево, к тому холму, — отвечал полковник Даммерс.

— Так мы повернем вправо, чтобы приблизиться к сражению, — сказал король спокойно и повернул лошадь в том направлении, откуда несся гул ружейных залпов. — Швеппе, — обратился он к кирасирскому майору и берейтору, который держал его лошадь под уздцы, — я приказываю вам ехать в том направлении!

— Там нет никакой дороги, Ваше Величество! — отвечал майор.

— Так мы поедем через поле!

И в самом деле, королевский отряд двинулся в направлении, указанном королем. Все ближе и ближе раздавались пушечные выстрелы и треск ручного огнестрельного оружия.

Король и его свита двигались по горной возвышенности, окружавшей равнину, направляясь к указанному адъютантом пункту, резко выделяясь на общем фоне красивыми мундирами конвойных драгун и блестящими мундирами свиты.

Несколько пуль пролетело над этой группой, лошади начинали тревожиться.

Вдруг неприятельская артиллерия избрала кортеж короля своей мишенью, и дождь гранат хлынул на него, взрывая почву то спереди, то сзади, то перелетая над головами.

Генерал‑адъютант подскакал к королю.

— Ваше Величество! — проговорил он взволнованно. — Мы в смертельной опасности, умоляю Ваше Величество…

Граф Платен и генерал Брандис тоже стали убеждать короля удалиться с явно опасного пункта.

Король приостановил лошадь.

Свита тоже остановилась.

— Может ли отсюда видеть меня моя армия? — спросил Георг V.

— Непременно, Ваше Величество, — отвечал генерал‑адъютант, — место Вашего Величества видно со всех концов равнины.

— Хорошо, — сказал спокойно король.

И остался на месте.

Гранаты со свистом пролетали над его головой, мелкие снаряды, не долетая, рассыпались у подножия холма, на котором он остановился, лошади вскидывали головы, дрожали и ржали. Неподвижно, подобно мраморной статуе, стоял слепой король на вершине, чтобы армия видела его, вельфского монарха, готового отдать жизнь за то, что он считал своим правом и долгом.

И громогласным «ура!» приветствовали ганноверские колонны своего государя, проходя стройными рядами мимо него, и низко склонялись перед ним знамена. Король отвечал спокойным наклоном головы.

— Однако, если мы тут задержимся, — шепнул Ингельгейм Брандису, — какая‑нибудь шальная пуля найдет случай решить очень просто ганноверский вопрос.

— Да, в самом деле, — заметил Платен, указывая на гранату, лопнувшую очень близко от короля, — они все ближе и ближе ложатся к цели. Но если сказать что‑нибудь, мы еще дольше здесь останемся!

— Ваше Величество, — сказал Брандис, подъезжая к королю, — сражение уклоняется в сторону, и я думаю, что Ваше Величество будет виднее с того холма, который был первоначально предназначен для пребывания Вашего Величества.

— В самом деле? — переспросил король.

— Я убежден, что Вашему Величеству лучше туда переместиться! — отвечал генерал.

— Так едем! — решил король, вонзая шпоры в бока лошади, так что майору Швеппе оказалось весьма затруднительным с ней справляться.