той же кручей, где потерпело в свое время крушение «Фьюри». Пришлось как можно быстрее разгрузить лодки и вытащить их на берег.

Еще минута — и было бы поздно, так как внезапно начало нагонять лед и две льдины неподалеку от нас со страшным треском разлетелись на куски, а из их обломков у самого берега образовалась гряда торосов. Итак, мы проплыли всего восемь миль и по странному совпадению едва спаслись от гибели не только в том месте, где потерпело крушение «Фьюри» восемь лет назад, но и в тот же самый день, когда это судно погибло.

2 августа. Пришлось подняться еще выше и прорыть док для лодок в небольшом холмике. Днем шел дождь, и с кручи начали обрушиваться подмытые камни. Один из них ударился о мачту лодки, и его обломки, которые мы увидели внизу, достаточно наглядно показали, что находиться у подножия этого обрыва высотой 470 футов опасно.

Но такое описание обстановки слишком эпично. Над нами нависла высокая скала, и мы хорошо знали общеизвестную истину, что во время оттепели с кручи скатываются глыбы по мере того, как ранее скреплявший их лед трескается. Действительно, положение было предельно опасным: всех нас могло неожиданно засыпать обломками, если судить по состоянию того участка берега, где мы находились; любому из наших людей могло раздробить голову прежде, чем он успел бы заметить такую угрозу. Но думается, что в полной мере испытав все опасности, мы стали несколько беспечнее.

13 августа. Сегодня ничто не изменилось и м-р Том был послан на берег Фьюри за трехнедельным запасом продовольствия. В этом направлении было разводье, а к северу от нас — лед.

25 августа. При холодном северном ветре уровень воды поднялся на восемь футов, но на ледовой обстановке это не сказалось. На следующий день температура упала до 25° F и ветер резко усилился. Нам оставалось только гадать, что означает этот мороз — рецидив истекшей зимы или начало новой.

28 августа. К полудню ветер, бушевавший последние дни, утих, и мы пошли под парусами вдоль берега, подвергаясь опасности от сильнейших камнепадов с обрывов. Приходилось проявлять всемерную осторожность. Пройдя залив Бэтти, мы в полночь попали в залив Элвин. Продвинувшись вдоль берега еще на милю к северу, мы из-за сильнейшего штормового ветра разбили палатки во время бурана. За ночь засыпало снегом всю окрестность.

29 августа. К утру ветер стих, и мы вышли в море, держа курс на мыс Йорк, но придерживаясь кромки пакового льда, в котором надеялись отыскать проход. Но при этом мы все дальше отклонялись от курса и под конец оказались там, где кромка льдов подходила к острову Леопольд. Дальше нам не было ходу. Поскольку ветер усиливался, мы с большим трудом обошли льды с наветренной стороны.

30 августа. Нам пришлось спать в лодках не в очень удобном положении, и, так как стоянка наша была ненадежной, мы покинули ее в шесть утра с южным ветром. Вскоре мы встретились с паком и шли вдоль его кромки по проливу Барроу, но никакого выхода не нашли. Пришлось опять повернуть к берегу вблизи мыса Кларенс. Здесь мы нашли удобное место, где можно было разбить палатки и вытащить шлюпки на берег.

31 августа. Все утро шел снег, и мы вытащили шлюпки на припай, откуда их легче было спустить на воду. Тут оказалось много разрушенных хижин эскимосов и несколько капканов для песцов. Нам встретилось также много тюленей, что объясняло, почему туземцы останавливались именно здесь. Отсюда все море дальше к северу представлялось в виде сплошной массы льда.

Август был особенно тревожным месяцем. Смена надежд и разочарований оказалась серьезным испытанием нашего терпения. Когда мы отошли от берега Фьюри, нам казалось, что все складывается благоприятно. Стоит только дойти вдоль берега до какого-нибудь залива, мыса или косы, и перед нами откроется возможность быстро добраться до северной кромки льдов, а затем преодолеть величайшую трудность на нашем пути — пролив Принс-Риджент. Однако 73-й параллели мы достигли так поздно из-за ледовых условий, что возникало сомнение, удастся ли нам выполнить свое намерение в течение лета.

Это было самым тяжким испытанием нашего терпения. Смотровая вышка, построенная матросами на скалах, стала главным местом развлечения, где можно было хотя бы следить за изменениями ледовой обстановки. Наш продовольственный паек сводился к следующему: полфунта мяса, фунт хлеба и пинта какао. Последнее подавали на завтрак и ужин. Дичь, дополнявшая этот рацион, считалась роскошью, она редко нам доставалась. За все время мы добыли только трех песцов, столько же зайцев да пару уток. Примерно в конце месяца исчезла вся водоплавающая дичь.

Лодки, сделанные из красного дерева, оказались такими тяжелыми, что мы лишь с большим трудом вытаскивали их на берег. Всей партии приходилось тащить одну лодку, часто прибегая к талям.

2 и 3 сентября. В понедельник я поднялся на гору, возвышавшуюся вблизи нашего лагеря. Это крайняя северо-восточная точка Америки[89]. Отсюда можно видеть мыс Уоррен — с одной стороны и мыс Йорк — с другой, а за последним, далее к востоку, — еще три мыса. Пролив Барроу превратился в сплошное ледяное поле, нигде не было видно ни одной полыньи.

17 сентября. Кое-где северо-западный ветер отогнал лед от суши, но на следующий день все вновь сомкнулось. Мы убили двух песцов и несколько белых куропаток, которых хватило на несколько приемов пищи. В начале нашего пребывания в этих краях нам не нравилось мясо песцов, но теперь мы предпочитали его любому другому.

19 сентября. Стало еще холоднее, ртуть упала до 18° и не поднималась выше 25° F. Однако 20 сентября нам показалось, что во льдах начали образовываться разводья, и мы погрузили свое имущество, оставив сообщение о нашей деятельности в жестяной банке, положенной под гурий. Отойдя от берега в полдень, мы достигли кромки пакового льда в том месте, где соединяются проливы Барроу и Принс-Риджент. Здесь обнаружилось, что лед образует сплошной плотный массив, не оставляющий никаких надежд на его вскрытие в течение этого сезона. Побережье тоже было забито тяжелыми льдами. Поэтому нам пришлось возвратиться туда, откуда мы пришли. При этом не обошлось без больших трудностей, но все же мы сумели высадиться вовремя. Сразу же после нашей высадки лед начал с большой скоростью надвигаться на берег. Если бы среди