Взгляд Дани стал пристальным.

— Так... — а рука коснулась нагрудного крестика легчайшим, почти невесомым движением — на мгновение и скользнула вниз. — Так кто был твой отец, Серега?

— Кто был? Лавров Алексей Владимирович.

— Нет-нет. Я имел в виду — по профессии кто?

— А! Да ты же знаешь! Философ он был.

— Знаю, — терпеливо молвил Даня. — Вот я и хочу, чтобы мы шаг за шагом все и прояснили. Итак, отец твой был философ.

— Естественно!

— Очень хорошо. И чем он занимался? Сергей посерьезнел. Он догадывался, что Даня аккуратно подводит их всех к какой-то одному ему ведомой цели. Скорее всего он уж вывод сделал. Сергею даже стало досадно: почему не сам, черт возьми?..

— Дело философа... — начал он со значением и паузу сделал для пущей важности — но Муха вдруг ляпнул:

— Думать! — чем изумил всех. Сергей, правда, тут же дослал:

— И писать! — а Даня кивнул:

— Все правильно. Думать и писать...

— О жизни, — подхватил Сергей. — О том, что делать. Как жить... ну и так далее...

Он не докончил, насупился. Но Даня не дал ему впасть в кручину.

— Понятно. И что тогда получается? Что?

— Простое рассуждение. Твой отец был философ. Значит, он размышлял о жизни, так?

— Допустим.

— Да чего тут допускать? — Даня удивился. — Разве не так?

— Ну так.

— Тогда дальше. Что такое наша нынешняя жизнь? Объяснять не надо, все видели сами.

— Говно! — бухнул Муха.

— Правильно, Федор, — молвил Даня поспокойнее. — Вот она, жизнь. Все рухнуло, весь мир! Должен философ это объяснить? Должен!

— И выход должен искать, — вдруг сказал из угла Немо.

— Точно! — Даня обрадовался такой поддержке. — Размышлять, делать выводы и писать.

— Можно не писать, — опять сказал Немо.

— Можно, — согласился Даня. — Но его отец писал. Так, Серега?

— Да, — хмуро ответствовал Сергей. Ему и вправду досадно было: все ясно ведь, лишь разложи по полочкам да уясни суть... да суть сама проступит. А вот отчего-то он, Сергей, не разложил. А Дане — как орех щелкнуть.

— Да... Ну, кажется, ясно. Отец искал выход из этого... из этой ситуации. Писал и записи прятал в тайнике, где-то на поляне. Успел крикнуть мне в последний миг. Значит, тайник этот где-то в лесу так и есть, на поляне... Ну, это мы знаем.

— Больше того, — тихо сказал Даня. — Мы знаем... ну, предполагаем, что он нашел...

— Решение проблем? — Сергей напрягся.

— Да. И потому...

Все! Даня мог дальше не говорить. Как заря полыхнула в Сергеевой душе.

— Понял!! — вскричал он так, что все вздрогнули — кроме Немо, конечно. — Я понял все!

— Все? — весело переспросил Даня.

— Ну, главное! — поправился Сергей.

От возбуждения он забегал по комнате, наткнулся на стол. Сразу стало тесно.

— Понял, понял, — твердил он. — Черт, как раньше-то не дошло!..

Действительно — как просто! Ведь Лавров-старший был голова. Наверное, он вправду подошел к чему-то важному. К решению судьбы человечества, возможно. Как выжить и победить! Он нашел. Но нашли и те...

— Маги! — никак не мог успокоиться Сергей. — Или те, головастики. Ну надо же! Пронюхали как-то...

— А может быть, и выше, — сказал Даня. Может, и выше. Те, о ком мы еще не знаем. Они уловили импульсы этой опасной для них истины. Источник импульсов! И послали туда группу захвата.

— ... теперь я понимаю. — Сергей наконец набегался, сел. — Мне не показалось. Он точно сам бросился им навстречу! Не хотел, чтоб они его взяли.

— И выпытали, где тайник, — заключил Гвоздь. После этих слов все как-то примолкли, а затем Даня заговорил осторожно:

— Если так, то... ну, предположим только. Если так, это значит, что они, — он выделил голосом это «они», — могут если не угадывать, то как-то чувствовать наши мысли. Переживания, наверное...

— Эмоции! — подсказал Сергей и вновь не усидел, вскочил. — Да, они, похоже, это чувствуют. И главное — где опасность для них, чуют! Гвоздь нахмурился.

— А чего ж они тогда нас не почуяли? Мы что — не опасность для них?

— Ну, видимо, не такая... — Сергей испытал прилив гордости за отца. — Да, не настолько. Выходит, мысль должна быть настолько сильной, чтобы они уловили ее. Правильно я рассуждаю?

Он посмотрел на Даню. Тот едва заметно шевельнул плечом.

— Что-то есть. Но пока это лишь предположение, не больше. Надо проверить.

— Давай! — Сергей так и ухватился. — Я готов. Если тайник на поляне... Мне продуктов на два дня, больше ничего не надо. Похожу, поищу. Не найду, вернусь. Потом еще пойду. Но искать надо! Если отец в самом деле нашел какой-то способ... Ну, недаром же он крикнул про поляну! Значит, там. Ты подумай только: а если и вправду там какой-то такой способ, а?! Ведь мы тогда сможем... ну, черт его знает, что сможем!

Даня усмехнулся:

— Тогда ты против своей теории говоришь.

— Как это?

— Очень просто. Смотри: если гоблины уловили опасную для них идею твоего отца, то, наверное, они поймают и твою мысль. Ты же будешь ходить там, искать тайник, где хранится такая информация! Значит, опять пойдет импульс из того же места. Они это дело вмиг просекут. Похоже на правду?

Сергей призадумался. Кивнул.

— Похоже, — признал он. — Ну а если я ошибаюсь?

— Тогда большого смысла искать нет.

Логика у Дани и впрямь была бронебойная. Сергей поморгал и поник. И сказал Немо:

— Рискнуть можно.

Все воззрились на него. Он невозмутимо разъяснил:

— Наши обереги. Если они нас тут хранят, то почему б и там того им не делать?

На несколько секунд воцарилось молчание. Муха восхищенно прошептал:

— Ну, Немо... Вот голова!

Но Даня-то был не наивный пацан Муха, он видел больше и мыслил глубже.

— А что, если они сами следят за тем лесом? Уже поджидают там кого-то. Я уверен, они пробивали такой вариант, что Сергей вернется туда. И ждут. Они ведь знают, что он спасся. Если для них это столь важно, то и они могут рискнуть. Обереги-то они оберегами, но... как бы не хлебнуть нам лиха.

— Тогда они бы сами явились. А раз нет, значит, резона в том не видели. Значит, вряд ли.

Похоже, Даню это не очень убедило, но и спорить он не стал.