позволяла ему слышать если не всё, то хотя бы примерно понимать, о чём шла речь.

— Он очень плох. Хорошо, что мне не пришлось вас долго уговаривать, а то ещё немного, и было бы уже совсем поздно.

— Так он будет жить? — с тревогой спросил Неро.

Незнакомец пожал плечами. — Могу сказать, что Древо поможет ему не умереть, если в нём теплится хоть искорка жизни, но оно не может оживлять мёртвых. А вашему другу нужно набираться сил. Вы должны отойти, чтобы не мешать Древу делать свою работу. Мы отвлекаем его своим присутствием. Оно тратит свои силы на вас.

— А можно спросить? — осторожно спросила Тэсия.

— Смотря о чём, — нахмурился Хирос.

— Вы здесь на планете главный?

— Я здесь единственный, — усмехнулся херувим.

— И вы, наверное, все можете?

— Всё может только Творец, а я всего лишь хранитель Древа. Да, и называй меня на ты, дитя. Мы, живые, все равны между собой. И если вы не забыли, меня зовут Хирос. Называйте меня так.

— Хорошо, Хирос, а вот ты раньше говорил, что мы здесь нежеланные гости. А ведь по сути и мы не хотели попадать сюда. А ты не мог бы отправить нас назад туда, откуда мы прилетели? — с надеждой спросила Тэсия.

— Если бы я это мог, — горестно вздохнул Хирос. — Поверь, это моё самое заветное желание с тех пор, когда вы появились здесь. Только я никак не могу….

Херувим тяжело вздохнул. — Ладно, чувствую, вас мучает множество вопросов. Я постараюсь на них ответить. Но после того, как пойму, кто она такая. — Хирос указал на Эрдэнэ. — Потому что у меня есть вопросы к тебе, и мне очень нужно, чтобы ты на них ответила.

— А я тут причём? — удивлённо развела руки рыжая. — Какие вопросы ко мне?

— Я сам хочу это понять, — нахмурился Хирос. Но только сейчас вы должны уходить. Мы не должны мешать Древу. Так что ждите, я сам вас найду.

— А Самакс как же? — подал голос Промиус.

— Не переживайте, — улыбнулся Хирос. — Завтра утром вы его найдёте там, где он и был. Обратно я его сам отнесу. Тут ваша помощь мне уже не понадобится. Сил у него уже будет достаточно, чтобы он без ущерба перенёс своё перемещение, хотя до выздоровления ему очень далеко, но и слишком долго ему находиться возле Древа тоже нельзя. Тогда он будет в полной зависимости от него, и энергия Древа и этого несчастного переплетутся. Так что теперь всё зависит от вас, насколько он будет себя чувствовать полностью выздоровевшим. Потому что, как я вижу, его разум сильно пострадал.

Дарион слышал почти весь разговор. Всё сказанное путалось у него в голове. Он совершенно не понимал, кто этот незнакомец, и в то же время в его голове рождалось убеждение, что этот незнакомец очень необычный. Любопытство всё же пересилило страх быть обнаруженным. И в этот момент он выглянул из-за камня. На мгновение ему показалось, что незнакомец как будто бы парил в воздухе. Священник в ужасе вжал голову в плечи, а потом быстро нырнул в воду и поплыл назад, к расщелине. Вынырнув из неё, он, как исступлённый, поплыл назад, к берегу. Зайдя под свой навес, он лёг на подстилку, но до самого утра так и не смог сомкнуть глаз, пока не заметил сам, как усталость смежила его веки.

Спать священнику пришлось недолго. Дарион проснулся оттого, что кто-то его тряс за ногу. Дарион с трудом открыл глаза, щурясь на силуэт, стоящий напротив светила. Это была Лидия. — Вставайте, святой отец. Вы срочно нужны на пляже.

— Что, что случилось?

— Да там какое-то чудо. Самакс, оказывается, не умер ночью, и сейчас все говорят, что эта старая жрица опять спасла чужую жизнь.

Дарион вспомнил всё, что было прошедшей ночью, и мгновенно вскочил. — Что с ним? Как? Он что, уже выздоровел? А что он говорит? — У священника от удивления вытянулось лицо.

— Ну вы хватили — выздоровел. Нет, конечно, он ещё без сознания. Но дыхание у него уже спокойное и ровное, точно не как у мёртвого. Он как будто спит.

— Так это уже хорошо. А что я должен делать? Зачем я там нужен? — непонимающе замотал головой священнослужитель.

Лидия всплеснула руками. — Дарион, я вижу, что вы сегодня вообще не спали. Что-то вы с утра не совсем всё улавливаете. Сейчас это воскрешение все припишут в заслугу старухе, а не тому, что вы всю ночь молились за спасение его души. Вы же поэтому не спали всю ночь или я ошибаюсь?

— Да-да, конечно, — кивнул Дарион, — всю ночь и провёл в молитвах, не засыпая.

— Ну, так идёмте скорее, а то все ваши заслуги заберёт эта старуха. Неужели только меня беспокоит падение доверия к вере среди этих дикарей?

— Нет-нет, конечно. Дарион вскочил с кровати и начал усиленно тереть глаза, приводя себя в чувство.

Священнослужитель с Лидией подошли к толпе, обступившей Самакса. Цэрэн сидела отдельно от всех в стороне, в состоянии крайней задумчивости. Все были возбуждены, что-то выкрикивали, перебивая друг друга.

— Так, хорош галдеть. Что тут происходит? — спросил только что подошедший, заспанный Хильдебальд.

— Да вот, пускай он расскажет. Он был самый первый, и всё видел сам. — Лисипп кивнул в сторону радостного Ольдиха.

Хильдебальд повернулся в сторону толстяка. — Ну, давай, толкуй, что тут такое.

Ольдих от радости слегка пританцовывал. — Да я уже несколько раз рассказывал. Но вам, командир, расскажу ещё раз.

Хильдебальд ухмыльнулся, — Давай уж, сделай одолжение своему хозяину.

Толстяк не заметил колкого замечания и радостно продолжил, — Вот, встаю я рано утром, выхожу на пляж и вижу, сидит наша колдунья.

— Бабушка не колдунья, она шаманка, но вы все называете её жрицей. Я-то уже давно смирилась, хорошо, что бабушка ваших языков не знает. Но хотя бы слово шаманка можно было бы уже запомнить, раз вы по-другому не можете, — выкрикнула возмущённая Эрдэнэ, но Промиус прикрыл ей ладонью рот. Она хотела было возмутиться, но увидела, как тот прижал палец к губам, призывая её к молчанию. Эрдэнэ нахмурилась и скрестила руки на груди.

— Хорошо, шаманка, — согласно кивнул толстяк. — И вот я вижу, как сидит шаманка, а на её коленях лежит голова бедняги Самакса и она проводит руками над его головой. Ну, я думаю, всё, отошёл наш Самакс, и старуха проводит ритуал по прощанию с мёртвым. А потом я вдруг вижу, как слегка дёрнулась его нога. Ну я и припустил что есть силы к ним. Подбегаю и вижу, что наш Самакс-то не умер,