— Мы пришли, — прошептал он.

Неожиданно вынырнувшая из сумрака ровная поверхность скалы наводила на мысли о горах, но когда я летела с Авенсисом, ничего такого не видела. Хотя в этом сумраке это было и неудивительно.

Чуть дрожащими руками олимец лихорадочно касался каменной глади, будто бы пытаясь что-то нащупать. И вот, вдруг часть скальной породы бесшумно отъехала в сторону, пару раз замерев по пути.

— Я так боюсь, что однажды она не откроется. — Асиф вздохнул. — Магия слабеет.

Он вошел во мрак, я поспешила за ним, и потайной проход снова закрылся. Я щелкнула пальцами, и вспыхнувший на ладони огонек чуть осветил царящую здесь непроглядную тьму.

— Раз среди вас есть маги, как выяснилось, то нам будет проще выбраться из Олима.

— Нет, — с печальной улыбкой Асиф покачал головой, — магов среди нас уже нет.

Он направился вглубь пещеры. Видимо, обычно он проделывал этот путь в темноте, и толку от моего огня не видел. Спасибо, хоть не пристал с расспросами, как я такое чудо сотворила. Наверное, я сама, на его взгляд, являлась чудом. И очень хотелось это оправдать.

Разветвленная сеть переходов напоминала лабиринт. И мне становилось жутко от одной мысли, что без Асифа мне вовек отсюда не выбраться. Олимец все спешил вперед, сворачивая из одних туннелей в другие. Даже со счету сбилась, сколько уже развилок мы миновали. Эта система подземных ходов явно была рукотворной. Причем, судя по гладкости камня, вырубали их давно и со знанием дела.

— Здесь был Путь воинов. — Асиф словно прочитал мои мысли.

Говорил он, уже не таясь. Наверное, мертвяков нигде рядом не бегало. В этом вопросе я всецело доверяла ему. Хотя мой талисман и был ощутимо горячим, предупреждая об опасности, но в этом милейшем мире, думаю, она царила везде.

— А что такое Путь воинов? — полюбопытствовала я, спеша следом за олимцем.

— Подгорный лабиринт. Один вход, один выход и множество ложных путей. И лишь тот, в чьем сердце живет отвага, мог пройти этот путь до конца.

— Своеобразное у вас тут посвящение в воины. А кому храбрости не хватило, тех определяли в земледельцы да ремесленники, что ли?

— Не все решались ступить сюда. Да и из тех, кто решился, мало, кто дошел до конца. Ведь стоит допустить лишь кроху сомнения, камень уже не отпустит, — Асиф задумчиво провел ладонью по гладкой стене туннеля, усмехнулся. — Говорят, бытовало поверье, что души погибших здесь воинов неустанно бродят в этом лабиринте, даже после смерти надеясь найти выход. Сочиняя такие небылицы, люди в то время даже не подозревали, что в скором времени это осуществится. К счастью, мертвые бродят лишь на поверхности. Они не знают пути сюда, и только в этом наше спасение.

— А ты проходил Путь воинов до конца?

Асиф кивнул.

— Потрясающе, ты — настоящий герой. — Я восхищенно вздохнула. Лично я бы скопытнулась от ужаса еще на первой сотне метров. И вообще, представить не могла, это каким нужно быть храбрым, чтобы найти выход из подземного лабиринта в одиночестве и абсолютной темноте.

— Мне нечем гордиться. — Олимец невесело улыбнулся. — Я проходил этот Путь множество раз. Но не потому, что отважен и не ведаю страха, нет. Ведь ужас всегда живет в моем сердце, пульсирует по жилам и медленным ядом разъедает душу. Я прошел Путь воинов только потому, что у меня не было иного пути. Не отвага вела меня, а страх. Безумный страх за тех, кто нуждался во мне.

Я нервно сглотнула. От его слов веяло такой необъятной безысходностью, что у меня даже мурашки по коже побежали.

— Думаешь, герои совсем не ведают страха? Вряд ли. Я, правда, знаю не слишком-то много героев… — Я крепко задумалась. В мыслях тут же возник образ Эридана. Правда, героем я бы его никак не назвала. Пусть он был величайшим воином, справедливым правителем и магом, скорее всего, чудовищной силы, но в мое представление о настоящем герое все равно не вписывался. Герой никогда бы не пошел на подлый обман.

— Страха не ведают только мертвые. — Печальный голос Асифа отвлек меня от размышлений. — Ни страха, ни жалости… Мы пришли.

За поворотом туннеля открылась огромная пещера. Наверное, сюда бы влез целиком наш школьный спорткомплекс. Здесь стены бугрились грубой неровностью сколов, пол не мог похвастаться гладкостью — похоже, создавалось наспех и уже много позже Пути воинов.

Я погасила огонек на своей ладони. На стенах горели факелы, страшно чадили, но все же немного теснили темноту. Легкий полумрак скрадывал развернувшуюся картину, за что я была очень ему благодарна. Как личность крайне впечатлительная, и так слишком остро все воспринимала.

Людей здесь собралось не очень много. Меньше сотни точно. Причем в основном старики, недвижно сидящие на камнях, словно статуи. Ребенка я увидела всего одного — худенький мальчонка лет трех устроился, сгорбившись, на небольшом выступе и перебирал камешки. Несколько женщин перебирали гору трепья в центре пещеры. Причем с такой ювелирной тщательностью, словно перед ними была не расползающаяся от старости одежда, а хрупкие драгоценности. Двое парней и две девушки моих лет что-то соскабливали с одной из стен, толком я не разглядела. Чуть больше десятка мужчин недалеко от входа правили покореженные доспехи и точили зазубренные мечи. И довершала все это неестественная тишина. Ни одно слово не нарушало ее, словно здесь никто говорить не умел. И в этом беззвучии казалось странным, что лязгает металл, где-то в глубине пещеры капает вода, шелестит старая одежда… Будто бы здесь в предметах было больше жизни, чем в людях.

— Это мой народ, Карина, — Асиф горько усмехнулся, — вернее, то, что от него осталось.

— Асиф вернулся, — равнодушным басом огласил один из мужчин.

И хотя я заранее настраивала себя на всеобщее изумленное внимание, все равно очень смутилась, когда все дружно уставились на меня. Одна из женщин даже на всякий случай глаза потерла, мол, вдруг мерещится.

— Она живая, — поспешил громогласно пояснить самое главное Асиф. — Это сродни чуду, но боги все же смилостивились над нами, — он перевел взгляд на меня. — Слово за тобой.

Терпеть не могла прилюдные выступления. Особенно ответственные. Да и высокопарные речи явно не относились к списку моих достоинств. В очередной раз мысленно посетовав на собственное несовершенство, я робко начала:

— Здравствуйте. Меня зовут Карина. Я пришла к вам из другого мира.

Олимцы слушали молча, не перебивая и не перешептываясь. И пользуясь моментом, я старалась высказать все самое важное:

— Ваш мир не единственный. Их множество, и они соединены между собой, так что запросто можно попасть из одного в другой. И я пришла сюда к вам, чтобы предложить покинуть Олим. Уйти жить в другой мир. В мир, где не надо днем и ночью прятаться в сырой пещере и бояться каждого шороха. Я понимаю, вы меня видите впервые в жизни, и сложно поверить в мои слова, но это правда.

Ответом мне было молчание. Похоже, эти люди слишком привыкли к своей безвыходной участи и теперь не могли допустить и мысли, что от этого кошмара можно избавиться.