— Что происходит, в чём дело? — Эля начала задавать вопросы.

— С вашим гемоглобином, — ответила врач. — Вам бы в пору без сознания лежать, а вы ещё разговариваете и в туалет встаёте. У вас внутреннее кровотечение, и таз наполняется кровью.

— Это опасно? — вмешался Лёха.

— Мы сделаем тест, с радиоактивным барием, так что ребёнка вашей жене сутки нельзя будет кормить! Это нам покажет, что творится внутри. Потом — составим план лечения.

«Кровотечение!» — Эля не хотела думать об этом. Она ободрительно улыбнулась мужу, который ответил слабой улыбкой. Ему тоже не понравилось это слово — «кровотечение».

— Лёшек, возьми Мишеньку, хорошо? Не надо со мной идти на анализ. Я справлюсь.

Лёха положил спящего сына на грудь и устроился в кресле. Сердце внезапно сжала тоска — слишком хорошо всё было — дом, Эля, семья, ребёнок. Ему казалось, что будущее принесёт счастье и удовлетворение, покой внутри и снаружи. Если рядом с ним не будет любимой, тогда зачем это всё? Но его мозг, его натура оптимиста, отказывались допускать такой исход. Эля поправится, ей доступна лучшая медицина, которую можно купить, должно же это иметь какое-то значение!

Когда Элю привезли обратно в палату, она с умилением уставилась на спящего мужа, бережно прижимавшего к груди раскинувшего ручки сына. «Лёшек справится, — подумала она. — Даже если меня не станет, моё солнышко в надёжных руках». Пришла медсестра с пакетом крови — требовалось срочное переливание. Последующие несколько часов Эля находилась с странном состоянии: она вроде была в сознании, но не совсем. Понимая, что она ещё жива, она всё же стояла на пороге того света, и ей виделись её бабушки и дедушки, из которых она знала только одну бабушку — мать отца — остальные умерли до её рождения. Они были такие, как на фото в гостиной.

Не будучи ни особенно религиозной, ни суеверной, Эля почему-то всегда верила, что умершая бабушка наблюдает за ней откуда-то. Иногда, она просила о помощи не Бога, а именно любимую бабушку, где бы она ни находилась. Остальных она не знала, поэтому очень удивилась, что они пришли к ней в её бреду. Они все грустно и серьёзно смотрели на внучку.

— Бабушка, — обратилась Эля с мольбой. — Позаботься о Мише? Если со мной что-то случится, Лёшеку будет так тяжело одному. Я уверена, что он будет стараться, но помоги ему.

Бабушка, и при жизни необыкновенно строгая и непреклонная — в кого же ещё пошёл её сын — неодобрительно поджала губы, явно не поддаваясь на мольбы внучки.

— Эля, ты поступила не так, как должна была. Я не довольна тобой.

У Эли внутри всё оборвалось. Если уж она не может найти поддержку у бабушки, всё пропало! Но мамины родители смотрели на неё с любовью и заботой.

— Не волнуйся, Эленька, — сказал дед. — Мы присмотрим за Мишенькой, да и у тебя всё будет хорошо, ещё к нам в гости не собирайся.

Лёха проснулся, не соображая, где он. Всё тело онемело от долгой неподвижности. Миша так и спал, и отец осторожно положил его в кроватку. Потом подошёл к Эле — при свете ночника, она была очень бледная и вся мокрая от пота, волосы свалялись, из ночной рубашки вывалилась набухшая для кормления грудь: радиоактивное молоко, которое нужно было сцедить и выбросить. Эля, кажется, бредила.

— Помогите, — шептала она. — пожалуйста, Лёшеку будет одиноко и трудно без меня, охраните его. Защитите Мишеньку.

Он поцеловал влажный лоб жены, пододвинул стул к кровати и сел, держа её руку. Почувствовав его рядом, она несколько успокоилась и перестала метаться. Так он и провёл остаток ночи, ожидая рассвета.

Глава 41

Месть

«Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным»

С утренним светом пришла надежда — проснувшись, Эля почувствовала себя лучше. Она уже не была такой вялой, и щёки порозовели. У Лёхи отлегло от сердца. Он решил не рассказывать ей о том, что она в бреду с кем-то разговаривала. А Эля, помнившая всё, что ей привиделось, тоже не собиралась ни с кем этим делиться — ещё примут за сумасшедшую.

— Мне было очень страшно ночью, — призналась она мужу. — Я боялась, что не выживу и оставлю тебя одного с ребёнком. Конечно, ты бы справился, но мне всё равно так хотелось жить, понаслаждаться нашим счастьем, увидеть, какими Миша и Оля вырастут.

— Я ни минуты не сомневался, что всё будет хорошо. Кстати, я всё обдумал насчёт жилья — надо купить коттедж. Пусть у Оли и Миши будет, где играть на траве. А нам — шашлыки. Может и бассейн сделаем.

— Я тоже думала, что так лучше. Если гости приедут — места побольше, чем в квартире. Ты сообщил о рождении Миши своей маме? Максу?

— Ещё с ними не разговаривал. Ты меня своими суевериями заразила — боялся сглазить, пока не поправишься. Попозже сегодня позвоню. Позову их в гости — похвастаться нашим красавцем.

— Он и правда самый красивый! — Эля легко погладила малыша по головке, и он захныкал. — Проголодался, дай бутылочку. Так обидно было всё молоко выливать, боюсь, он теперь собьётся, грудь брать откажется. Ты не представляешь, самое приятное чувство, когда маленький грудь сосёт. Полный кайф!

— Ему, наверно, тоже. Как я его понимаю!

— Фу, взял и всё опошлил!

— Ругаешься — значит в себя пришла. Теперь пойдёшь на поправку.

Слава Богу, кровотечение остановилось само собой, без дополнительного вмешательства, и через несколько дней врач согласилась её выписать. Эле не терпелось выбраться из больницы, начать кормить Мишу, привыкнуть к нему, и чтобы он привязался к ней. Она всматривалась в малыша, невольно пытаясь определить, на кого он похож: глазёнки были скорее серые, но ведь цвет может потом поменяться? Тёмные густые мягкие волосики тоже скоро выпадут. «Хватит, Лёшек — его отец, я не могу больше об этом думать», — наказала себе Эля.

Когда она вернулась домой, то была всё ещё очень слаба и много лежала. Оля несколько дней оставалась у бабушки с дедушкой, но должна была к вечеру вернуться. Неожиданно позвонил Макс, уже узнавший новости от отца, поздравить с рождением сына.

— Теперь у меня есть братишка — Мишка! Вот Димка удивится, когда я ему скажу, что у него родился дядя!

— Я очень хотела бы, чтобы ты приехал, посмотрел на малыша, да и Оля о тебе спрашивала. Ты ей очень понравился.

— Она мне тоже. Разберусь с работой и обязательно приеду. Ничего, если я приглашу девушку?

Эля