* * *

Такого рева, как тот, что грохнул под сводами «Водного куба», едва на табло появились баллы Мэтью Митчема, выставленные австралийцу за его заключительный прыжок, эти стены еще не знали. Люди вскакивали со своих мест, обнимали и целовали друг друга, кричали что-то нечленораздельное…

На самом деле это была очень небольшая группа людей: они занимали исключительно «рабочие» сектора трибун. Тренеры, спортсмены, журналисты, официальные лица различных делегаций. Возможно, они и сами не ожидали от себя этого душераздирающего вопля. Он вырвался сам собой, уходя ввысь под необъятные своды водного центра, и, отразившись от потолка, обрушился на барабанные перепонки ничего не понимавших китайских зрителей. Их фаворит Чжу Люсин проиграл.

Он не должен был проиграть. Китайца судили по обыкновению более чем льготно, как и всех его соотечественников-предшественников. Не замечали мелких огрехов, «недотянутых» входов в воду. Все это привело к тому, что перед последним прыжком программы Чжу Люсин опережал Гальперина и Митчема более чем на тридцать баллов. То есть мог не беспокоиться за итоговый результат. Вообще.

Австралийца, который каким-то образом выкарабкался в первую тройку, до соревнований вообще не брали в расчет. Он и сам не помышлял о возможности оказаться на пьедестале. Задача, которую поставил тренер Митчема – австралиец мексиканского происхождения Чаава Собрино, звучала просто: «Сделать шесть прыжков и постараться при этом не убиться».

Митчем пришел в бассейн из батута. Его приметил там главный тренер сборной Тон Сян – китаец, приглашенный в Австралию перед Играми в Сиднее для того, чтобы сделать австралийские прыжки конкурентоспособными на международном уровне. Обратив внимание на необыкновенную техничность парня во вращениях, Тон Сян лично поехал к матери мальчика и убедил ее уговорить сына сменить вид спорта.

Произошло это в 1999-м, а два года спустя тринадцатилетний Мэтью был назван «Прыгуном года» в своей возрастной категории. Но в 2006-м он решил завязать со спортом: незадолго до Игр Содружества спортсмен довольно сильно ударился о край вышки в одном из тренировочных прыжков, а в таких случаях всегда появляется страх перед сложными элементами.

В 2007-м Мэтью начал тренироваться вновь. В марте того года ему «по дружбе» сделали гостевую аккредитацию на чемпионат мира, который проходил в Мельбурне, и сразу после этих соревнований Митчем пришел к выводу, что наблюдать за прыжками со стороны выше его сил. Правда, тренера пришлось поменять. Мэтью перебрался из Брисбена в Сидней и начал учиться в университете Нового Южного Уэльса, где к тому времени несколько лет работал Чаава Собрино.

С мексиканцем я была знакома еще с тех пор, как он сам прыгал в воду, назывался Сальваторе и ненавидел это имя всеми фибрами своего существа, предпочитая уменьшительное – Чаава. Никаких вразумительных успехов он никогда не добивался, поэтому довольно рано начал помогать своему собственному наставнику Хорхе Руэда работать с другими спортсменами. За работу ассистента в Мексике тогда практически не платили. Поэтому Чаава, недолго думая, устроился в компанию, которая занималась грузовыми перевозками. Так и жил: водил большегрузные фуры, а в перерывах между рейсами приходил в бассейн. Ну а потом он обзавелся семьей и навсегда переехал в Австралию.

Балагура и шутника Чааву обожали все. Присутствия духа мексиканец не потерял даже тогда, когда в те, первые, годы своей тренерской карьеры по какой-то невообразимой случайности грохнул свой грузовик и остался почти нищим. С неизменным чувством юмора он частенько говорил своим прыгунам: «Думаете, главное в прыжках в воду „погасить” вход? Ничего подобного! Главное в нашем деле – не убиться, когда прыгаешь с вышки».

Собственно, и напутствие, данное Митчему перед финалом, было вполне в духе тренера.

Отсутствие у Мэтью честолюбивых планов сослужило прыгуну великолепную службу. Его, как аутсайдера, судили без каких бы то ни было придирок – не чувствовали угрозы. Австралиец стал единственным из всех двенадцати финалистов, кроме Чжу Люсина, кому от души насыпали «десяток» уже во второй попытке. Прыжок того стоил, но когда столь же качественные попытки получались у Гальперина, подобной щедрости не было и в помине. Потому что российский прыгун, имеющий за плечами два титула чемпиона мира, являл для Китая прямую опасность даже в столь далеком от своего лучшего состояния виде.

За два дня до выступления Гальперин вообще был близок к тому, чтобы не выйти на снаряд. Все его старания выбросить из головы неуверенность и годичной давности воспоминания о злополучном прыжке отнимали у него все силы и нервы. В остальных комбинациях тоже начались перебои. Особенно пошатнулся второй из прыжков программы – со стойки на руках. Глеб не сумел нормально его выполнить ни в предварительной серии, ни в полуфинальной. Вот и в финале сделал довольно грубую ошибку. Ну а потом Чжу Люсин уже слишком сильно ушел вперед, и перспектива с ним бороться стала совсем призрачной.

Единственное, что мог сделать Гальперин, – постараться максимально хорошо исполнить свою шестую, заключительную, попытку. В этом случае он реально «цеплялся» за бронзу.

Прыжок он выполнил великолепно. Набрал более ста баллов, что в прыжках в воду является неким «гроссмейстерским» рубежом, и, не дожидаясь оценок, ушел в раздевалку.

Тут-то и случилось непредвиденное: Чжу Люсин запорол свою попытку.

Выставленные китайцу оценки выглядели откровенным хамством. Он рано раскрылся, практически лег на спину в сильном «недоходе», к тому же согнул колени. Но каким-то непостижимым образом «погасил» брызги. И в результате за прыжок, красная цена которому была пять с половиной – шесть баллов, Чжу Люсин получил «восьмерки». И итоговый результат оказался на 7,35 выше, чем у россиянина.

А потом был тот самый исторический прыжок Митчема. С максимальным коэффициентом трудности, максимальными оценками и, как следствие, суммой, которую никогда за всю историю прыжков в воду не удавалось набирать никому в мире. 112,10. Подозреваю, что австралиец и сам никогда в жизни не сумеет объяснить, каким образом это ему удалось. А на бортике, взглянув на табло, где напротив его фамилии горела цифра «1», чемпион лишь схватился за голову и разразился рыданиями.

Степень всеобщего ликования, наверное, лучше всего передала Раиса Гальперина. «Я так рада, что выиграл австралиец, что даже не расстраиваюсь, что у Глеба – бронза», – сказала она, когда мы встретились на выходе из бассейна. И добавила: «На самом деле для меня эта бронза – золотая. И мне, и Глебу было в Пекине настолько тяжело, что на последних тренировках мы с ним даже не разговаривали. Я попробовала было попросить его повторить один из прыжков, но он так посмотрел на меня, что я испугалась. И решила: «Будь что будет»…

Есть люди, за которых я болею всегда и воспринимаю их неудачи особенно болезненно. Это те, чья карьера уже близится к закату. Необязательно быть с ними на дружеской ноге или хотя бы лично знакомым. Даже если ты и не встречался с человеком ни разу, а просто наблюдал за его выступлениями на одних Играх, других, третьих, то неизменно начинаешь чувствовать, что этот человек – часть твоей собственной биографии.